Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
Между тем Макс продолжил:
– У нас есть запись с камеры видеонаблюдения, где Клюква вместе с твоей сестрой разносят фойе, отбиваясь от наших охранников, так что Ланских предложил дать подтверждение этой версии. А по поводу протокола в отделении полиции выяснили, что журналистам не был дан официальный ответ о произошедшем. Только устно и без диктофонов. А если нет подтверждения или четких, однозначных снимков, то…
– Можно сделать непробиваемую мину и заявить, что раз в инстаграм не попало, значит, не было, – процитировала я негласный девиз одной знаменитой соцсети.
– Ника, ты читаешь мои мысли.
– Нет, просто мы думаем похоже, – уголки моих губ тронула улыбка.
– Я не знаю, как ты к этому отнесешься, – Макс на мгновение замолчал, но потом продолжил: – Ланских настаивает на том, чтобы дать официальное опровержение, подтвердить это снимками. Для твоей же безопасности, как он утверждает. Хотя, как по мне, печется, чтобы не провалить европейское турне… Я понимаю, что тебя перестанут преследовать журналисты, но…
– Что «но»? – я напряженно сглотнула.
– Я не хочу скрывать тебя. Хочу открыто сказать всем, что ты – моя, и никто, кроме тебя, мне не нужен. И в то же время понимаю, чем эта открытость обернется для тебя, – он тяжело выдохнул. – А еще я откровенно бешусь, что я далеко. И могу защитить тебя от всего этого, только дав опровержение.
Я понимала. И оценила то, что он, принимая решение, спрашивал мое мнение. Не ставил перед фактом: я дал опровержение и все. Точка. Макс не только говорил, но и слушал, а главное – слышал меня.
– Спасибо, – прошептала я в трубку. – И что бы ты не решил, я-то знаю, что ты – мой, а я – твоя.
– Ника…
Мы говорили и говорили. Пока мой телефон не решил, что сдохший аккумулятор – это спокойно, тихо и вообще хорошо. Хорошо для этого лентяя национальности самсунг, но никак не для меня.
Убрав севший телефон, я выпрямила спину, высоко вскинула голову и походкой от бедра двинулась к своему дому.
Журналистов поубавилось. Конечно, чудесно бы было, чтобы они вообще исчезли, но… Заклинанием развоплощения я не владела, и черной ведьмой не была. А жаль. В который раз взгрустнулось, что у нас в вузе не имелось курса «Теория высшего колдовства и практика мелких пакостей». Для меня, как выяснилось, это очень нужный в жизни предмет.
Поредевшая толпа накинулась на меня, как американцы в черную пятницу на открывающиеся двери магазина. Но в этот раз я была морально готова. На вопросы не отвечала, взяв прямой курс на подъезд. Меня пробовали схватить за локоть, но я смерила фотографа холодным взглядом и сообщила, что в случае суда это будет приравнено к нападению, а я, обороняясь, могу и камеру разбить. К слову, недешевую камеру, примерную стоимость которой я и озвучила репортеру – любителю придержать локоток. Мужик проникся, то ли увидев во мне действительно угрозу, то ли оценив противника, с ходу назвавшего точную стоимость его «кормилицы».
В итоге я прорвалась-таки через эту свору, преисполненную служебного рвения, без потерь. Почти без потерь: пару метров нервных клеток акулы пера из меня все же вырвали.
Подъезд украшали еще несколько новых надписей. Плевать. Я справлюсь. Должна.
Дверь запирала тщательно. Не то чтобы я боялась, но так, на всякий случай. В полночь в нее кто-то ломился. Под утро под ней шуршали. Как выяснилось позже, разрисовывали краской.
Зато порадовали журналисты. Их кагал вновь значительно уменьшился. А уж под вечер, когда появилось официальное опровержение от Макса, я и вовсе смогла вздохнуть свободно.
Спустя пару дней, когда мой отпуск уже подходил к концу, я выслушала кучу гневных воплей. Правда, уже не от фанаток, а от жителей подъезда, который превратился стараниями поклонниц Макса в авангардный арт-объект.
А последним воскресно-отпускным утром в мою дверь позвонил разносчик пиццы.
Памятуя о финте с зеленкой, я подготовилась: противогаз и силиконовый фартук – наряд, конечно, слегка необычный, зато…
В итоге мы с Максом – два конспиратора – долго вспоминали еще ту нашу встречу. Он сорвался с гастролей, выкроив выходной, единственный за месяц, и прилетел ко мне. Решил сделать сюрприз. И оный удался на славу.
А утро понедельника… Судя по всему, поцелуи у порога стали нашим ритуалом. Хотя их было мало. Дико мало. Как и времени, проведенного вместе.
Губы Макса коснулись моих. Нежно, ласково. Я ответила. Порывисто, горячо, откровенно. И он сорвался. Его язык жадно завладел моим ртом. Руки сжали тело в объятиях.
Кровь застучала в висках, разливаясь пламенем, сжигая, будоража не только тело, но и душу, пьяня разум, оголяя чувства.
Мы целовались губами, кожей, выдыхая стоны и признания. Пробуя, клеймя и забывая о том, кто мы и где. Разделяя одно чувство на двоих – необходимость. Жизненную необходимость касаться, чувствовать, обладать.
Мы целовались жадно, горячо, исступленно.
Макс на миг оторвался от меня. Его взгляд сводил меня с ума, как и руки, блуждавшие по моему телу. Бесстыдно исследовавшие все, что пряталось под тканью халата.
– В тот раз я безумно хотел сделать вот это… – хрипло прошептал он.
Я не успела спросить, что именно «хотел», как почувствовала палец, скользнувший внутрь. Прикосновение к естеству заставило меня выгнуться дугой, податься ближе.
– Макс, – выдохнула я.
– Скажи еще раз, – его дыхание щекотало мне шею, возбуждая еще сильнее. Хотя, казалось бы, куда больше-то?
– Ма-а-кс, – протянула я и укусила мочку его уха, чувствуя, как во мне движутся его пальцы.
Поглаживание. Толчок. Еще толчок. Еще. Происходящее плавило меня, сводило с ума, подталкивая к самому краю наслаждения.
Не выдержала. Макс поймал мой крик губами. А когда он оторвался от меня, то поднес пальцы, что еще недавно доводили меня до исступления. К губам.
– Хочешь попробовать? Я – очень… – И облизнул, при этом глядя на меня, дразня и провоцируя.
– Мне достался развратник, – выдохнула я, беря его палец в рот. Кто сказал, что только он может провоцировать?
Моя рука опустилась на пряжку его ремня.
– Еще какой, – подтвердил Макс, и в следующий момент, когда я добралась до ширинки, судорожно сглотнул.
Нас прервал звонок Дэна, который бдительной дуэньей напомнил, что вылет совсем скоро. Посему если Макс еще не в аэропорту, то он труп.
На рейс блондин едва успел.
После того, как дверь за спиной мужчины, моего любимого мужчины, закрылась, я долго стояла, прислонившись к косяку. А потом пошла на кухню и зачем-то отметила в календаре седьмое сентября – день, когда у «Похитителей» закончится европейское турне. И начала ждать. А еще – каждый вечер или переписываться в сети, или по скайпу видеться с Максом, порою слыша подколы Дэна, который нет-нет, да и выглядывал из-за плеча блондина. И зачеркивать дни в календаре.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
