45
Керри
Утром Абрам проснулся раньше меня, поэтому разбудил меня ароматный запах блинчиков и каши. А если быть точнее разбудил меня легкий шлепок по бедру.
— Просыпайся, соня, — еще один шлепок. И я открываю глаза. — Умывайся и садись завтракать.
Сегодня было немного легче на душе. Но все равно немного терзали смутные сомнения. Что же будет дальше? Этой ночью Абрам согревал меня. Ну, а что будет дальше?
Мы молча поели, но эта тишина меня не тяготила. Завтрак был вкусным, утро добрым, отношения между нами немного наладились. Это не могло не радовать.
Когда мы садились в машину, я заметила:
— Мне здесь понравилось, такой уютный номер…
Абрам кивнул.
— Может, когда-нибудь вернемся. Когда ты вновь решишь сбежать от меня, — Абрам усмехнулся, а в голосе сочился сарказм. Он вроде бы шутил, но в то же время…
— Не злись, я же объяснила все…
— И я тебя понял. Но надеюсь, что такого больше не повторится. На этом закроем эту тему.
— А какую откроем? — в меня вдруг вселился бес: хотелось шутить и смеяться. Ведь я испытывала облегчение. Давно такого не было. Очень давно. Еще с тех времен, когда мама жива была.
Абрам покосился на меня, а потом тихо рассмеялся.
— Дети? — предложил Абрам, и я вздрогнула, что не укрылось от мужа. — Родишь мне сына. А потом дочь.
— Это предложение? — спросила я, наблюдая за пейзажами, быстро сменяющимися за окном.
— Это приказ.
Теперь я рассмеялась.
— Да что вы…
Но договорить я не успела, потому что Абрам резко дернулся в мою сторону, пристегивая меня.
— Пригнись! — прозвучал приказ, а я ничего не поняла. — Пригнись, сказал!
Абрам замахнулся и дал мне подзатыльник. Только тогда я поняла, что от меня требуется.
— Что случилось?! — прокричала я, но Абрам не ответил. Он увеличил скорость, а потом я поняла, что именно происходит.
Мелкие удары сотрясли машину. По нам стреляли. Кто?! И, главное, за что?!
Все следующие события превратились в одно пятно. Машина быстро свернула на лесополосу, а потом… потом мы перевернулись. На одно мгновение я потеряла сознание. Потому что вроде я только что сидела в машине, а вот я лежу на земле, а надо мной наклонился Абрам.
— Пришла в себя, — облегченно выдохнул он, а потом стал прощупывать все мое тело. — Что-нибудь болит?
Я покачала головой. Но на самом деле болело все тело.
— Точно? — переспросил муж, и я кивнула. — Тогда вставай, нужно бежать. Мы успели скрыться, но это ненадолго. Их много, один я не справлюсь… Суки, обложили. Давай, вставай.
Муж помог мне подняться, взял за руку, а потом мы побежали. Было немного тяжело (очень сильно тяжело, на самом деле), я быстро выдохнулась, но жаловаться я не планировала. Абрам сейчас спасал не только свою жизнь, но и мою.
Время от времени Абрам останавливался, присматривался, прислушивался.
— Чисто, все чисто, — сообщил в очередной раз, когда мы остановились. — Можем немного отдохнуть.
— Я не устала.
— Да я вижу, с ног уже валишься, — Абрам усадил меня под дерево, — если ты устаешь, то обязательно говоришь мне. Понятно?
Я кивнула, воздуха для слов не хватало. Наш перерыв был от силы минут десять, я не до конца успела восстановить силы, но засиживаться нельзя.
И опять бесконечный бег. Я уже ног не чувствовала. Но все равно не жаловалась. Мы бежали практически весь день. По моим ощущениям время близилось к вечеру. Я хотела полежать, поесть и попить. И очень хотелось в туалет.
Я держала Абрама за руку, бежала за ним. Хоть и ноги уже не держали. Я бежала, бежала, бежала до тех пор… Пока ноги действительно не перестали держать. Не выдержала. Рухнула на землю.
— Абрам! — вскрикнула я, потянув его за руку. Муж тихо выругался и поднял меня на руки. И понес. Из-за меня мы замедлились. Но я терпела до последнего. Я уже не могла бежать…
— Прости, — прошептала я, — я не хотела…
— Заткнись. И не неси чепухи, — Абрам тоже тяжело дышал, но упрямо шел вперед. Ради себя. Ради меня.
Он устал. Но в то же время его злость заставляла идти вперед. Он не привык сдаваться, не привык отступать. Он привык драться. Привык воевать. А сейчас, скорее всего, впервые вынужден отступать. И из-за этого злился. Возможно, чувствовал себя слабым. Но я так точно не считала. Он был сильным. Самым сильным. Никого сильнее я не знала. И в очередной раз он спасал меня.
— Давай… Давай отдохнем, ты устал…
Абрам упрямо покачал головой.
— Нет, еще немного. До темноты. Так нас будет сложнее найти.
А меня пугала мысль, что нас все еще могут преследовать.
— Ты думаешь, — испуганно прошептала я, — ты думаешь, что нас все еще ищут.
— Разумеется. Все, молчи.
Шли еще примерно два часа. И пару раз останавливались. Абрам все же не железный. Мы оба были уставшие и голодные. И эти маленькие перерывы давали нам хоть немного, но сил.
Потом мы прошли еще один час, прежде чем Абрам объявил, что пора остановиться на ночевку. Муж нашел нас хорошее углубление в земле, которое частично уже проросло травой.
— Тут нас не сразу заметят, если найдут.
— Мы замерзнем… — бредовые мысли без разрешения были озвучены.
— Я согрею. Все ложись. Ко мне ближе, да вот так…
Муж прижал меня к своей груди, растирая мои руки и плечи.
— Не замерзнешь…
Мы быстро уснули. А мне опять снился тот сон. Опять видела маму в синем платье, она улыбалась, смеялась, была полна жизни. Розовощекая, ее волосы блестели. Я никогда такой ее не видела. Моя красавица! Может, там, на небесах, она была такой? Я уже смирилась с мыслью, что ее нет, что ее не вернуть. Как бы я не мечтала об этом, как бы не старалась убедить себя в обратном. Я хотела верить, что была она в лучшем мире, чем этот. Что там ей никто больно не делал, что там она была счастлива. Где-то там… Где я ее никогда не найду. Но если она действительно сейчас свободна и ей хорошо, то я готова отпустить ее. Пусть покоится с миром, а я всю жизнь буду хранить память о ней. Она навсегда останется в моем сердце именно такой: веселой, яркой и жизнерадостной.
И сейчас она улыбалась мне, пока в груди ее не образовалась рана. Огромная, кровоточащая. После такого не выживают. А позади нее вновь стоял Абрам. С ружьем в руках. В этот раз выстрела я не расслышала. Но Абрам вновь обернулся ко мне и спокойно сказал:
— Я не убивал ее. Нет ее крови на моих руках.
И на этом моменте я открываю глаза. Вижу перед собой серое небо, затянутое грозовыми тучами, и ветки деревьев, что колышутся из-за силы ветра.
