— Элина, — мне очень нравится произносить ее имя. Оно красивое, изящное, мягкое — как она. — Пойдем снова встречать закат на крышу? Или у тебя есть варианты?
— С тобой — куда угодно, — Линка улыбнулась и откинула голову мне на плечо. — Мне та-а-ак хорошо…
Знаете, очень странно это осознавать, но и мне очень хорошо просто от того факта, что она рядом. И моя.
Когда в прошлый раз мы с ней были на этой самой крыше, ни о каких отношениях между нами речи не шло. То есть я глупил по-страшному, не собираясь признавать очевидное — Элина мне нравится. Сильно-сильно. Но прошло несколько дней, и все поменялось кардинально и в лучшую сторону. Мы на площадке одни, мы встречаемся, и теперь я могу устроить ее у себя на коленях, чтобы не сидела на холодной плите; обнимать, растирая ее плечи, чтобы не продрогла.
— Мне тебя хочется нарисовать, — внезапно произнесла Лина, отрываясь от горизонта и поворачиваясь ко мне. И так как она сидела на моих коленях… Я говорил про свою выдержку? Алмаз курит в сторонке, если сравнивать их прочность.
— Я отлично… позирую, — с заминкой ответил.
— И что ты еще отлично делаешь? Надо же эксплуатировать, пока рядом.
Девочки, закройте глазки и ушки, потому что у меня в мыслях одна пошлость. И я не гарантирую, что сдержусь.
— Могу в процессе самой эксплуатации моих… хм… физических возможностей показать, — щедро предложил я. Но что-то мне подсказывает: я и мой наивный ежик совсем о разном думаем.
— Тогда ладно, показывай, — Лина на меня выжидательно посмотрела.
Fuck!.. Серьезно?! Ы-ы-ы. Ну вот почему мы сейчас с Линой о разном думаем?!
— Прямо здесь? — я мысленно пару раз упомянул чертов. И зачем я задал этот вопрос?
— А тебе нужны какие-то особые условия? — изумилась Лина.
Не помешали бы, конечно, и условия, но… Черт!
Здесь так здесь.
Удивление Линки можно было черпать ложками, особенно когда я рывком повернул ее к себе так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга, и поцеловал. По-взрослому, скользя языком по ее языку, прикусывая ее губы, сжимая одной ладонью ее бедро, а другой исследуя все то, что скрывала юбка платья.
— Лин… — мой стон в ее приоткрытый рот.
Губы Лины сладкие, мягкие, а дыхание — горячее, порывистое, и я пробую их снова и снова, не в силах насытится. Скольжу пальцами по ее коже, по кромке трусиков, снова по коже, чтобы…
— Саша! Алекс, стой, остановись, — немного хриплым голосом просит Элина, отстраняясь от меня. — Не надо.
— Я что-то сделал не так? — обеспокоенно спросил я, обнимая ее лицо руками, чтобы не отворачивалась и говорила правду.
Лина покачала головой, опуская глаза.
— Посмотри на меня, солнышко. Тогда что случилось?
— Саш… я… я никогда… я ни с кем… — она покраснела и снова смотрела куда угодно, но не на меня.
— Ты девственница? — мой голос звучал глухо.
Лина, прикусив губу, кивнула.
Вот… дьявол! Я идиот. И я же чуть ли не… Конечно, у нас сейчас ничего бы не случилось, но, млять, мне надо было догадаться! И подумать о ней, а не о себе.
— Прости, пожалуйста, — взял ее ладони в свои, погладил и поцеловал. — Я не мог и предположить, что…
— Ничего, — моя девочка широко улыбнулась. — Ты меня сфотографируешь? Хочу Янке отправить, дабы она поняла, что потеряла, когда отказалась с нами гулять.
Я, естественно, согласился, но… Что вы знаете о законе подлости? Мой ответ — ничего! Потому что едва я открыл Вконтакте, чтобы отправить сестре сделанные фотографии, как в ленте сразу же выскочила реклама. Угадайте чего? Инновационных, мать их, презервативов, которые, черт бы их побрал, проводят тепло!
Дурацкая реклама и просто форменное издевательство Вселенной надо мной!
Глава 11
/Элина Кравцова/
Утро началось до обидного рано. Вставала с надеждой, что будильнику будет совестно, и он заткнется, но совесть его покоилась где-то далеко, причем в месте, в котором будильников нет. Аж завидно.
К сожалению, встреча с Марго и детьми была назначена на одиннадцать, посему, чтобы не опоздать, пришлось просыпаться в восемь, а спать хотелось как минимум до десяти.
Тяжелый подъем скрасило пришедшее сообщение: “Доброе утро, солнышко!” Упомянутое солнышко мгновенно засияло ярче, улыбнулось и вообще светиться от счастья начало. Быстро напечатав, что жду встречи, ушла собираться. То есть умываться и заваривать кофе! Без данного ароматного напитка я рисковала заснуть просто на ходу да с открытыми глазами.
На кухне обнаружила папу, что как раз собирал обед на работу, и, обняв со спины, поздоровалась:
— Доброе утро!
— И тебе. Ты чего так рано? — не отвлекаясь от занятия, спросил он.
— К Марго надо, — ответила я, принимаясь за заваривание кофе.
— У вас еще не закончились занятия? — удивился папа.
— Ну… — замялась я. — И да, и нет. Русским будем заниматься профилактики ради по субботам, наверное, чтобы за лето не забыл. А так я просто в виде няни приходить буду, раз универа нет.
Про Сашу с занятиями пока решила не говорить, потому что мало ли как сложится…
— Понятно… — кивнул папа, и вдруг перевел разговор: — Элина, мне тут мама вчера рассказала кое-что…
Упс… Кажется, я покраснела до кончиков ушей.
— Так вот… Будь умницей и помни, что если что — мой тесак всегда рядом. И прочая коллекция ножей тоже. Всегда их можно познакомить с кавалером, те против не будут.
В душе все расплавилось от умиления. Папа, мой любимый папа, который защитит меня всегда, невзирая ни на что, только стоит сказать…
— Спасибо, — с улыбкой на губах произнесла я и крепко-крепко обняла, а меня прижали к себе в ответ.
Должна признать, что утро все же началось неплохо!
Едва собралась и, выйдя за дверь, вызвала лифт, как его створки разъехались, открывая моему взору кумира бабочек — Александра Андреева собственной персоной. Меня моментально сгребли в крепкие объятия, а после и накрыли мои губы столь сладким поцелуем, что я потерялась, забыв, куда вообще еду. В моих силах было лишь глупо улыбаться и абсолютно влюбленно смотреть на моего идеала, который в это время произнес:
— Ты знаешь, наблюдаю за собой дикое желание оставить тебя себе и ни с кем не делиться. Даже с маленькими детьми.
О все, держите меня все. Мозг отказал, опорно-двигательный аппарат тоже, тараканы откачивают теряющих сознание бабочек!
— Они твоя главная конкуренция, — все же хмыкнула я.
— Тем паче!
Дальняя дорога в этот раз показалась чересчур короткой и настолько приятной… Хотя как могло быть иначе, если меня нежно держали за ручку, словно боясь потерять, сладко целовали, будто я самая желанная для него, и вообще вели себя так… так волшебно и влюбленно, что я пропитывалась этими чувствами, отвечая тем же.
