Несколько тактов музыки я раздумывала. Довериться или нет? Ещё и этот странный щит профессора. Явно не Король его ставил, иначе я смогла бы его прослушать. Верить или нет? Тёплый отеческий взгляд профессора разрушил мои сомнения.
– Вы правы, профессор. Вы видели кадета, который увёл меня на первом круге? – я легко поклонилась и подала руку, мы сделали несколько шагов к центру залы.
– Наглеца, который заговорил вам зубы, но не вывел танцевать? Да, обратил внимание, – профессор чуть нахмурился, кружа меня под поднятой рукой.
Шевельнулось сомнение, не следит ли за мной профессор. Но я прогнала опасения прочь. Промолчать о таком будет неверным.
– Этот кадет назвался ненастоящим именем. Его зовут не Григорий, – я вновь на полшага отступила, согласно рисунка танца.
– Ну, в этом нет ничего из ряда вон выходящего. На балах и не такое бывает, – отозвался мистер Джозеф, уверено ведя меня в такт музыке.
– Вы правы, профессор. Только все его учителя убеждены, что это его настоящее имя. Он нарочно предоставил неверную информацию при поступлении в Институт.
– Про родовое имя он тоже соврал? – нахмурился профессор.
– Мне он его не называл, – отозвалась я. В мыслях расслышать его фамилию мне не удалось, слишком была взволнована открытием и не смогла сосредоточиться.
– Я вас понял, леди. Сообщу, кому следует. Будьте с ним осторожнее, – напутствовал профессор Джозеф, кланяясь и передавая меня следующему кавалеру.
Я бы промолчала, если бы кадет просто кокетничал, или скрыл имя дабы его непредвзято судили учителя. И даже в этом случае такое решение должно было быть согласовано с его ректором. Но намерено вводить в заблуждение всех сотрудников Института, всех, кто его окружает, это может скрывать под собой преступление.
Подделка документов – самое простое из проступков, которые вытекают из сокрытия имени. Кто-то должен был помочь ему с бумагами. Да, Григорий фактически спас меня тогда, на балконе, и меня мучают уколы совести за моё решение. Но я верю, что сэр Джозеф не станет афишировать информацию, пока всё не выяснит.
В конце концов, в Мужском Королевском Институте должен быть королевский соглядатай, который разбирается с любыми вопросами, касающимися безопасности учеников.
Бал окончился, леди вышли на крыльцо провожать гостей. Мороз щипал щёки и нос. Не самая удачная идея, выводить разгоряченных учениц на улицу. Слуги привели осёдланных коней. Кадеты проходили мимо нас, весело переговаривались и прощались со знакомыми леди.
– Леди Лира, я знаю, как искупить свою вину. Вам понравится, – Григорий на миг задержался возле меня, легко коснулся пальцев поцелуем и ушёл к своему коню. Я ничего не успела ответить.
– Что он тебе сказал? – любопытная Саня пробралась ко мне мимо других учениц.
– Потом расскажу, ладно? – рассеянно ответила подруге, провожая взглядом спину человека, который назвался чужим именем. Зачем? Ах, Григорий… Что ты задумал?
Следующая неделя прошла для нас с Саней успешно. Мы ещё дважды занимались вечером в столовой, и подруга спокойно сдала экзамен. В отличие от профессора Йорка, Эрик подошёл к проверке знаний с практической точки зрения и устроил пятерым девушкам, которым была назначена пересдача, «званый ужин».
Мы с подругой в тот же день зашли к поварихе, поблагодарить за помощь, и она весело рассказывала, как удивилась просьбе профессора накрыть стол на шесть персон по третьей комбинации.
– Вы никак знали, леди? – хитро посмотрела на меня женщина.
– Нет, что вы. Просто дома учителя готовили меня именно так, за накрытым столом. Мне показалось, Сане будет так проще всё запомнить, – я улыбнулась. И ведь действительно, почти совпадение! Я лишь услышала, как Эрик думал про «практический экзамен». А как и где он будет проходить, в тот момент профессор сам ещё не решил.
– Ты была абсолютно права, Лира! Просто вызубрив учебник, я бы никогда не смогла чувствовать себя так свободно за столом. Спасибо тебе, – расчувствовавшись, Саня заключила меня в объятия. Я растерялась.
– Берегите друг друга, девочки. Настоящих подруг найти ой, как непросто, – повариха с тёплой улыбкой смотрела на нас. Потом вдруг опомнилась. – Ой, леди, что это я. Простите мою вольность, – женщина поклонилась.
– Не стоит извиняться, право. Вы нам очень помогли, – я ободряюще улыбнулась, а Саня не преминула спросить:
– А у вас ещё остались те чудесные ватрушки? Никогда не пробовала булочек вкуснее!
И это была лучшая похвала, которую желала бы услышать повариха.
С Эриком мы столкнулись в библиотеке. Профессор стоял у окна, опершись на край стола, и держал в руке книгу. За окном бушевал ветер, огромные хлопья снега то и дело возникали на тёмном стекле, встретившись с нежданным препятствием во время своего буйного танца. Два разлапистых зажжённых подсвечника, на моём столе и столе Эрика, заливали этот уголок библиотеки уютным светом. На улице – метель и холод, а здесь – тепло. Я улыбнулась.
– Добрый вечер, профессор. Это та книга, которую вы мне обещали? – я поставила сумку с тетрадями на стул у стола, где обычно занималась.
– Ах, леди Лира, это вы. Не заметил, как вы пришли, – Эрик обернулся и чуть грустно улыбнулся.
– Не мудрено, такая вьюга за окном, – я бросила взгляд на залепленное снегом стекло.
– Да, в этом году зима пришла рано… – Эрик не отрывал от меня взгляда.
– Профессор, всё в порядке? – что-то у Эрика сегодня странное настроение.
– Вот именно, что профессор, – вздохнул Эрик. – У меня нет никакого морального права выделять кого-то из учениц среди остальных. И в то же время я не могу ничего с собой поделать, – профессор раздосадовано повёл плечами.
– Мы лишь занимаемся вместе в библиотеке, и это не переходит никаких границ, – ответила я. Возможно, я чего-то не понимаю?
– Да, леди, вы абсолютно правы. Но в тоже время я отбираю у вас время, которое вы могли бы провести вместе с подругами в музыкальном классе, – виноватый взгляд, опущенная голова. Я точно не понимаю чего-то очевидного! Щиты опустились уже привычным образом. Что же не так со мной или с Эриком?
Профессор думал о поцелуях. В укромном уголке между стеллажей, в пустой зале библиотеки, в парке и на лестнице. Ох! Мои щёки опалило жаром. Поспешно вернув щиты на месте, заставила себя вернуться к разговору. Зря я подсматривала в его мысли!
– Что вам сказать, профессор… Я учусь всего ничего в Институте, из близких подруг у меня здесь только Саня, а у неё в это время занятия по языкам. Мне этой весной исполняется семнадцать, я окончу своё обучение и, скорей всего, родители постараются сразу выдать меня замуж, – я подошла к окну и стала рассеянно водить пальцем по холодному стеклу.
– Они уже с кем-то сговорились? – голос профессора был глух.
