– Конечно, проезжала, но при чем здесь мост?
Мало что изменилось в его взгляде, но на мгновение все же в нем мелькнуло… наверное, удивление ее тупостью. В общем, какая-то насмешка в его взгляде определенно присутствовала.
Сообразив, она ударила себя по голове. Комедия, да и только. Семен Семенович, мог бы сказать старлей.
Они с Евгением ведь из леса выбирались вдоль реки. Так или иначе постоянно держа ее в виду. Да и дорога шла вдоль реки. Совсем уж она тогда голову от страха потеряла. Надо было не ездить туда-сюда на пути в десять километров, а взять всего лишь левее того мостика на протяжении каких-нибудь десяти-пятнадцати метров!
– Вам хорошо говорить! – возмутилась она. – Сидите тут со своим блокнотиком и думаете, наверняка, об одном: как бы уличить меня во лжи. Или объяснить своими словами то, что пришло в мою воспаленную голову. Я во всем виновата! И Вадим погиб по моей вине! И машину я угнала… А еще ваши начальники, видимо, думают, будто я убила своего мужа, а все остальное придумала, чтобы отвести от себя подозрение…
Выпалив эту речь, Эльвира наконец выдохнула и замолчала. В голове даже мелькнула вялая мысль: пусть думают, что хотят!
– Все, успокоились? – спокойно поинтересовался он. – Готовы продолжать?
– Готова, да что толку!
– А как же вы хотели? Чтобы по первому вашему сигналу, в лес приехала группа ОМОНа и стала прочесывать все эти тысячи квадратных километров? Знаете, сколько на свете фантазеров, которым кажется то, кажется се. Где набрать столько спецназовцев, чтобы ездить по всем этим сигналам? А тут еще – коллеги-соседи. Представьте, если сигнал окажется ложным. То-то они над нами посмеются!
– А как же вы на всех вокзалах, в аэропортах и вообще по телевидению предупреждаете: граждане, если вы обнаружите где-то пакет, или оставленные кем-то вещи, немедленно сообщайте, и так далее. Для смеха, да?
– Ну, что вы сравниваете! На вокзалах и аэропортах, сами сказали, а вовсе не в лесу, неизвестно, где. А представьте, как отреагируют наши соседи, если мы скажем, что у них под носом разъезжают люди на легковых машинах, в багажниках у которых ящики с гранатами?
– Хорошо, допустим я вру, но с какой целью?
Он дипломатично пожал плечами.
– В конце концов, у вас ведь есть эта, как ее… сыворотка правды! Я соглашусь, чтобы ко мне ее применили. Или, опять же, детектор лжи. Пожалуйста, подключите меня к нему.
– Похоже, вы читаете много приключенческой литературы.
– Вот, кроме ехидства, у вас ничего нет. А ведь мой свекор… теперь уже говорить о нем – бывший, или он так и остается моим свекром?..
– Я не знаю, но вы опять перескочили на другой предмет. Так что хочет ваш свекор?
– Он хочет ехать в лес, искать могилу сына. Вы сможете это ему запретить? Я бы, может, не слишком беспокоилась… хотя, что я говорю! Но с ним хочет поехать и мой отец. Понимаете? А если они оба погибнут?
– Вот это уже серьезно, – нахмурился Звонарев. – И когда это они собираются?
– Не знаю, может, на днях.
Эльвира все еще кипела от возмущения.
– Я вас попрошу, – сказал он строго, – держать меня в курсе… Конечно, мы вряд ли сможем им это запретить…
Можно подумать, Эльвира у него на службе или чем-то ему обязана. Сейчас и ей бы в пору изогнуть бровь удивленно:
– В самом деле? Как внештатному агенту или просто из симпатии к господину Звонареву?
– В крайнем случае, если вам нужна иллюстрация к моему рассказу, – вслух проговорила она, – я могу показать вам, где мы похоронили Артура, брата Евгения, и где лежит труп того мотоциклиста, которого застрелил Евгений. Вряд ли его кто-то нашел… Или проверьте тот обрыв, с которого на мотоцикле упал мой преследователь…
– Как у вас все легко, – с некоторым раздражением сказал старший лейтенант, – труп того, труп другого… В наших краях, криминальный труп – дело чрезвычайное, это вам не Питер, и не Москва, а из вашего рассказа можно заключить, что вокруг вас просто штабеля убитых мужчин…
– Два – это не куча! – голосом Мартышки из мультика тоже пробормотала себе под нос Эльвира.
И Звонарев ее тоже услышал.
– Я доложу своему начальству, – сказал он, поднимаясь из кресла, и Эльвира вынуждена была проводить его до двери.
– Вы не будете возражать, если мне придется прийти к вам еще раз? – спросил он, прощаясь.
На этот раз Эльвира подала ему руку, и Звонарев ее поцеловал, подумать только!
– Приходите, – согласилась она. А что ей еще оставалось?
Глава девятнадцатая
Эльвира лежала в постели и думала… об Алене.
Ей всегда казалось, что таких людей ничего не берет. Они защищаются от ударов судьбы своей лихостью, и даже безрассудством, и все им сходит с рук.Смелого пуля боится, смелого штык не берет.
В многочисленных фильмах, книгах эти люди обычно не погибали, а добивались самых невероятных целей.
Здесь же… Алена вообще в тот момент ничем и не рисковала. Она просто шла к машине в новом прикиде…
Нет, Элечка, лукавишь, она шла в новом прикиде к ворованной машине, на которой собиралась раскатывать не менее полгода, после чего ее, возможно, хватятся родственники погибшего. Ничто в этом раскладе ее не смущало. Прав Звонарев: обе нарушали закон. Причем, Эльвира от безысходности, Алена же от скуки. Приключения ей, видите ли, хотелось! Впрочем, чего это она? Нельзя наезжать на мертвых.
А еще Эльвира сделала для себя вывод: опасность, часто вовсе не то, что достает тебя в определенный миг. Опасность – это предпосылка для удара, гибели, потери чего-то важного. И порой она настигает тебя, когда ты уже расслабился, решил, что тебе больше ничего не угрожает…
Опасно было таскать из машины и закапывать гранаты. До того – опасно было ездить, превышая скорость, с ящиком в багажнике, а просто идти к машине, уже обкатанной Аленой и вроде бы даже узаконенной…
Кстати, для иллюстрации своего рассказа Эльвира могла бы показать место, где они с Аленой закопали гранаты. Если вспомнит, конечно. А что, если эта… чека хоть у одной гранаты как-нибудь выскочит, и они все взорвутся? Там же полдороги снесет… С этими разговорами она совсем забыла о гранатах!
А потом Эльвира стала удумать о Звонареве. Не как о мужчине, а вообще…
Поймав себя на этой мысли, она усмехнулась. Говорите и вы! Понравился он ей, что там и говорить. Стыдно, у мужа еще, как говорится, и ноги не остыли, а она уже на другого засматривается.
Эльвире начала мысленно оправдываться, как будто кто-то мог эти мысли подслушать. Просто ей не приходилось до сих пор с такими мужчинами сталкиваться. В смысле, молодой, и такой серьезный.Большинство сверстников Эльвиры, и даже ее знакомые возраста Звонарева относились к жизни совсем по-другому. Гораздо легче, что ли.
