Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Я танцевала. С Ричардом? Нет, с Дареном. Точно, с ним. Черт, да что со мной такое? Почему память так меня подводит? Кольцо в рот, кольцо в рот — единственное, что мне надо запомнить.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем произошло... это.
В зале вдруг сделалось слишком тихо. Оглушающая тишина — так бы я это назвала, — но ее разрушил Уилкенс-старший.
— Дорогие гости, — начал мужчина, — огромная просьба всем, кто покидал зал за последние два часа, пройти в соседнюю комнату.
Вот вроде «просьба», но отчего-то мне кажется, что приказ. Стоп, а я покидала зал?
Растерянно глянула на Ричарда, он ответил с не меньшим недоумением. После этих странных переглядок облегченно вздохнул, пробормотав что-то вроде:
— Я уж думал, что тебя срочно надо прятать от моего отца. Хорошо, что ты ни при чем.
А точно ли ни при чем?
Напрягла мозги — причем буквально, они аж заскрипели! И перед внутренним взором тут же замелькали кадры, как я отхожу от двери, на которой позолоченными узорами нарисована леди в пышном платье. Точно! Я отлучалась в дамскую комнату.
Опершись на руку Ричарда, встала. Голова кружилась, но с каждым новым шагом мысли становились все четче. Когда мы добрались до лорда Уилкенса, туман рассеялся. Мужчина придирчиво оглядывал немногочисленных лордов и леди, заходящих в приоткрытую дверь.
— И вы? — он окинул нас с Ричардом цепким взглядом. От тона сделалось уж очень нехорошо. — Что ж, проходите.
— Я одна, — поспешно уверила я. Не знаю почему, но в тот момент мне казалось важным сказать, что Ричард оставался в зале.
Уилкенс-старший кивнул.
Так я и оказалась на допросе. На самом жестком, самом беспринципном допросе в моей жизни.
— Еще раз приношу свои глубочайшие извинения за то, что оторвал вас от празднества, — начал Уилкенс, когда закрылась дверь за последним зашедшим. Нас тут было немного, человек двадцать — и все явно чувствовали себя не в своей тарелке. — К сожалению, во дворце произошло пренеприятнейшее событие. Дело государственной важности, а потому оно не терпит отлагательств.
В зале тут же поднялся шум. Я и сама испугалась — все ли живы? Неужели в тот момент, когда дворец максимально защищен, могло произойти что-то серьезное? Я попыталась вспомнить все, произошедшее за последнюю пару часов в деталях, — не вышло. Может, я съела что-то не то? И стоит ли сообщать об этом Уилкенсу?
В этот момент к нему подошел молодой парень в темном камзоле и вручил ему список. Уилкенс-старший пробежался по нему поспешным взглядом.
— Леди Вилонс тоже покидала зал? А убеждала, что нет, — едва слышно произнес он. Я услышала лишь по той причине, что стояла ближе всех. — Пригласите ее в мой кабинет. Ей я займусь позже.
Происходит что-то странное — это единственная мало-мальски разумная мысль, которая пришла мне в голову. Кольцо в рот... Кольцо в рот... И формула, точно. Еще должна быть какая-то формула. Стоит ли мне все это делать именно сейчас?
— Лорд Уилкенс, объясните, в конце концов, что произошло?! — возмущенно выдала одна из женщин.
— Думаю, с каждым я побеседую в отдельности, — не обращая внимания на возмущение, произнес отец Ричарда. — Прошу подписать бумаги, которые вам выдаст мой помощник.
Тот же парень, который вручил Уилкенсу список, словно из воздуха достал стопку желтоватых пергаментов. Я удостоилась чести первой прочитать суть, изложенную в бумагах.
Артефакт истины?! Что?! Так вообще бывает?!
— А начнем мы, пожалуй, с вас, леди Браунс-Роунвесская. — Уилкенс-старший перевел на меня колючий взгляд.
В тот же миг вокруг нас вырос плотный светлый кокон, отрезающий всякий путь к отступлению. В руках у мужчины я приметила артефакт, похожий на самое простое куриное яйцо.
— Должен сказать, Эрналия, этот допрос ничуть не доставляет мне удовольствия, — спокойно произнес лорд Уилкенс. В глазах мужчины мелькнуло что-то настолько хищное, что я в этом усомнилась. — Также сообщаю о том, что, находясь в коконе истины, вы не можете солгать.
— Это вообще законно? — слетело с губ.
Лучше бы я промолчала, эта простая мысль пришла в тот же миг, как я произнесла свою фразу.
— Абсолютно, — сухо произнес мой вероятный свекр. — Думаю, вам известно, что служба королевской безопасности может прибегать к не самым стандартным мерам контроля.
— Раньше мне не доводилось сталкиваться с артефактом истины, отсюда и мое удивление.
Я нашла силы взять себя в руки и даже выдавила светскую улыбку.
— Стоит отметить, что это заслуга вашего многоуважаемого ректора. Он талантливый артефактор, и корона часто прибегает к его помощи.
По внимательному прищуру Уилкенса-старшего я поняла, что он следит за моей реакцией. Мне и тут удалось сохранить лицо, вот только внутреннее беспокойство лишь нарастало. Черт, да что мне скрывать? Я все время провела в зале, отлучилась лишь в дамскую комнату! Я чиста и перед короной, и перед законом. Ведь так?..
Какой-то особенной реакции мужчина не получил, а потому довольно быстро перешел к вопросам.
Где была? Что делала? Сколько времени отсутствовала в зале? Заметила ли что-то странное по поведению всех присутствующих на допросе.
Мои ответы отличались краткостью и лаконичностью. Была в зале, отлучилась ненадолго, ничего не заметила. Мне даже показалось, что Уилкенс расслабился. Как оказалось, зря...
— Я не могу не воспользоваться случаем и не задать тебе еще один вопрос, — вдруг произнес он. Черты лица мужчины заострились, взгляд стал совсем уж неприятным. — Что задумала твоя дражайшая родственница, графиня Роунвесская, в отношении нашей семьи?
Я настолько удивилась, что даже не попыталась скрыть удивления. Кокон пугающе замерцал.
— Как ты понимаешь, я пойму, если вздумаешь соврать, — мягче произнес он.
Впервые за весь допрос я ощутила себя испуганным кроликом перед куролиском. Взгляд Уилкенса-старшего прошивал насквозь. Что он вообще хочет услышать?
— Не понимаю, что же вы не воспользовались случаем и не пригласили на этот допрос графиню Роунвесскую, — сухо ответила я.
Даже если бы я наверняка знала ответ на поставленный вопрос, даже если бы мне вдруг сильно не нравились планы бабушки, даже. Этих «даже» можно придумать с десяток, но все они упирались в один простейший факт — семья для меня оставалась семьей, какой бы она ни была.
Пусть моя бабушка — тиранка, желающая играть остальными членами рода, как тряпичными марионетками, она все еще моя бабушка. Пусть мой отец — подозреваемый в серьезном экономическом преступлении, он все еще мой отец. Осуждать их и тем более обсуждать с людьми, которые могут причинить им неудобства, я не намерена. Со своими внутренними проблемами мы разберемся без посторонней помощи.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
