Книга Мой горячий Север - Агата Лав

У меня года три не было полноценного отпуска. Наверное, именно это помогает хоть немного отвлечься, я усердно медитирую и убеждаю себя в простой правде, что вокруг солнце, морской воздух, а значит это курорт. А на курорте грешно не радоваться жизни.

И вообще плохие мысли имеют скверное свойство сбываться, если им отводить значительное место в своей голове. Только эта медитация дает сбой, когда дни начинают тянуться. Тянуться для меня, когда я в безопасности и рядом с хорошими людьми, а как их проводит Север мне даже страшно представить.

Я стараюсь не фантазировать. Не рисовать страшных картин и не давать им ярких сочных красок. Но как не думать совсем?

Невозможно.

И в памяти же есть минуты, когда его били на моих глазах. Я так детально запомнила их, что они приходят ко мне по вечерам и выворачивают наизнанку. Я не сознаюсь Анне, потому что она так старается отвлечь меня. Показывает мне любимые места, знакомит с новыми людьми и готова посвящать мне каждую свободную минуту. Она становится для меня примером, ведь ее муж тоже сейчас вдалеке, тоже рискует и ведет опасные торги.

Нужно просто подождать.

Вытерпеть и не унывать.

— Север говорил обо мне? — Анна касается темы, которая висит между нами на протяжении всего дня, и смотрит мне в глаза, проверяя, не против ли я завести этот разговор.

Мы идем по небольшому парку, а сзади находят размеренные шаги Степана. Он молчаливым бодигардом ходит за нами и смотрит по сторонам. Анна оказалась права и я быстро привыкла к его присутствую, уже на третий день я на автомате потянулась к задней дверце, будто всю жизнь каталась с личным водителем. Сейчас же прошла почти неделя и Степан стал непременным участником моей новой жизни.

— Говорил, — я киваю и поправляю солнцезащитные очки. — По его разговорам я поняла, что ты нашла ключик к Марку.

— Ой.

— Хотя это и по Марку видно. У него лицо меняется, когда он о тебе заговаривает.

— На меня записано всё имущество, — Анна подшучивает. — У него лицо меняется из-за сожаления, он страшно боится развода.

Я смеюсь и одобрительно киваю.

— А ты коварная женщина, Анна!

— Конечно, с коварными мужчинами только так, — она показывает ладонью на поворот и первой делает шаг в нужном направлении. — Вот тут точно мое имущество и ничье больше.

Анна показала мне шоу-рум подруги, показала уютные местные кафешки и красивую набережную, а теперь привела к небольшому офисному зданию, которое располагается рядом с оживленной улицей.

— Я работала редактором до знакомства с Марком, — поясняет она. — А здесь я смогла организовать уроки русского языка. В субботу моя смена, чаще не получается, но я нашла классных девочек и они берут основную нагрузку на себя. Это как хобби, но со временем может и прибыль приносить.

— У тебя тоже есть предпринимательская жилка?

— Главное, Марку об этом не говорить.

— Он против?

— Раньше нет, но теперь у нас дети, — Анна пожимает плечи. — Марк страшный консерватор... и тревожный папа. Начинаю подозревать, что он поэтому хотел сына. Чувствовал, что с дочерьми поседеет. Но он не откажет мне, просто с ним нужно ласково. Знаешь, провернуть так, чтобы он подумал, что это вообще была его идея.

— Как в фильме “Моя большая греческая свадьба”?

— Да, — она кивает. — Точно! Выждать момент и намеками-намеками! А потом только восхищаться, как умно и прекрасно он все придумал! Не мужчина, а гений!

Анна показывает на табличку рядом с входной дверью из стекла, где в списке фирм значится и ее школа.

— Север только так с Марком и работал, — добавляет она. — Мягко подводил к решению и делал всю черновую работу. Марк много чудил, он резкий и вспыльчивый, а Север вечно за ним исправлял. Я это говорю к тому, что Марк ему сильно должен.

— Да, я догадалась.

— Неделя прошла, — она сама на мгновение сбивается, понимая, что это, черт возьми, долго. — Ты плакала сегодня, прости, это не мое дело, я случайно увидела…

— Это в первый раз. Дни копятся и я нервничаю, — я киваю как заведенная. — Ты же ничего не скрываешь от меня?

У Анны округляются глаза, но она быстро справляется с собой.

— Юля, я бы не стала. Марк последний раз звонил позавчера, сказал, что пока застрял и дело двигается с трудом. Но он работает над этим.

— Да, ты говорила. Я просто… не обращай внимание.

— Это сложно.

— Мы слишком быстро сдружились, — я коротко улыбаюсь ей, чтобы показать, что я все-таки в норме. — Можно же иногда и поплакать? Эмоции есть, их никуда не денешь.

Не запрешь внутри себя.

И даже балкон с прекрасным курортным видом тут не помощник.

Мне так не хватает Севера. В разлуке отчетливо понимаешь, как же дорог тебе человек. Дело не только в страхе, мне физически его не хватает, словно у меня отняли часть тела и меня теперь мучают фантомные боли. Особенно по ночам. Не знаю, когда успела привыкнуть к сильным рукам Севера, но я слепо тянусь к ним и в душе всё обрывается, когда я сквозь сон понимаю, что рядом только пустота.

Вернувшись домой, мы ужинаем с Анной и Маргаритой. А потом Анна уходит в девочкам, а я говорю, что лягу пораньше. Может, почитаю или посижу на балконе. Или то и то одновременно. Правда, читать не выходит. Я сдаюсь, когда прочитывают один абзац по третьему кругу и все равно не понимаю, о чем он. Голова занята другим, я иду к кровати и падаю на нее, накрыв голову подушкой.

То ли хочу спрятаться от своей горечи как ребенок.

То ли готовлюсь к слезам, которые вот-вот сорвутся, и не хочу, чтобы их кто-то услышал.

Я пытаюсь убаюкать саму себя, слежу за дыханием и заставляю себя дышать ровными спокойными отрезками. Север умеет сохранять четкий ритм даже в кризисной ситуации. Он поразил меня этим. Помню, когда мы оказались в том чертовом ангаре, где было холодно и страшно, он обнял меня и прижал к груди. Его сердце стучало так четко и уверенно, и размеренные выдохи, которые задевали мои волосы. Он словно вообще не нервничал или прятал беспокойство глубоко внутри, чтобы я не сомневалась ни на секунду.