Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Может быть такое, что у неё жар и галлюцинация?
Ответ: нет.
Слишком сильным было отрицание.
– Не меня ждала, да, матушка? – Никита поставил пакет на пол и начал снимать с себя куртку, чем окончательно привел Олесю в чувство.
– Убирайся… вон! – от слабости её голос звучал сипло, не получалось вложить в интонацию гнев, что скрутил Лесю пополам.
– Тон поубавь, – напускное радушие Никиты слетело в одно мгновение, обнажив маску пробуждающегося зверя.
– Как ты вошёл? Откуда у тебя ключи?
– Оттуда.
– Верни!
– Я сказал: тон поубавь. Иди, поставь чайник, есть хочу. Хотя бы бутеры сделаю. Пока – сам себе.
Олеся оказалась слишком слабой физически, чтобы перегородить ему дорогу. Она попыталась. Честно. Он её попросту подвинул.
И прошел на кухню, точно хозяин. Олеся схватилась за горло.
Господи… Помоги…
Как его выгнать? Вызвать полицию? Те только посмеются. Нет оснований. Они родственники, пусть и не прямые, пусть и бывшие. Но не чужие друг другу.
Олесю затошнило. Она даже рот рукой зажала. Может, если её стошнит на Белова-младшего, он от неё отстанет?
Она на ватных ногах прошла на кухню и встала в дверном проеме. Плечом уперлась в косяк и с наигранным любопытством принялась наблюдать, как в её, черт возьми, квартире хозяйничает Никита.
Он поставил пакет на стол и принялся выкладывать продукты. Его движения были спокойными. В её сторону он не смотрел. На столе появились сыр, ветчина, буженина, конфеты, бутылка вина, фрукты.
Особенно насторожила бутылка вина. Неужели самомнение Никиты зашкалило настолько высоко, что он решил, что она с ним будет пить?
Ничего удивительного. Отец, пусть и был с ним строг, но самолюбие парня тешил.
– Так. Где у тебя чайник? Что молчишь? Так и будешь стоять в дверях?
– Отдай ключи. Они не должны быть у тебя.
– А ты возьми.
Они оба знали, что она не справится с ним. Подходить же к нему – опасно.
– Уходи.
– Ты негостеприимна. Не в курсе, что месяц уже заканчивается?
– А ты дни считаешь?
– Меня просили тебя не трогать месяц. Я не трогаю.
– Никита.
Она сознательно позвала его, обратилась и сделала паузу.
Мужчина прошел к кухонному гарнитуру и нажал на чайник, что стоял на столешнице.
– Что?
– Зачем я тебе сдалась? – Олеся задала вопрос тихо, едва слышно.
Вопрос, что терзал её не первый месяц. Не давал спать. Вызывал страх и в то же время дикое желание бороться, не сдаваться.
Не прогибаться.
Она и не прогнется.
О, нет, только не сейчас.
Когда у неё есть Марк.
Который может приехать к ней в любую минуту.
И застать на кухне Никиту.
Олеся говорила себе, что Марк разумный мужчина. Что не будет рубить с плеча. Ему такое несвойственно. Были же намёки, разговоры, что у неё не всё так просто в ближайшем прошлом. Если он увидит Никиту, ей придется рассказать.
Вопрос в другом: какие слова подобрать? Вдруг Марк сочтет, что она недостойна того, чтобы с кем-то соперничать из-за неё? К тому же он задавал прямой вопрос про возможного соперника.
Но она-то не считает Никиту конкурентом Марка! Она ненавидит его всей душой. Она даже мысли не может допустить, чтобы он когда-то прикоснулся к ней. Был рядом.
Тошнота усиливалась.
– Ответь, Никита.
Мужчина повернулся к ней, вжав руки в края столешницы. Его лицо исказила гримаса вырывающейся наружу ярости.
– Хочешь услышать?
– Да. Очень.
– Ты бледна.
– Говори.
Она продолжала настаивать. Или сейчас, или никогда. Никита сегодня был другим. Более растрепанным, как она отметила по приходу. Нельзя не воспользоваться слабиной, хотя его слабость могла быть только видимой.
– Что говорить-то, матушка? – его тонкие губы искривились, в глазах появился опасный блеск. – Я поехал кукушкой по тебе в то же время, что и батя. Когда он привел тебя к нам в дом. Увидел и всё, п*ц подкрался незаметно. До сих пор помню то чертово белое платье, в которое ты была одета. И синяки. На плечах, шее. Стертые колени твои тоже помнил. Я смотрел на тебя и видел, как мой предок ставит тебя на колени и дерет сзади, врезаясь по самые яйца. Или трахает сверху, сжимая тонкое горло. Фиксирует, чтобы ты никуда не делась. Побледнела… Мне не продолжать?
– Продолжай.
Она справится…
Она выслушает.
– Я знал своего отца. Если я только посмотрю в твою сторону с вожделением, санкции будут жесткими. Потому что то, что его – его. Я видел, как он на тебе помешался. Всех своих баб забросил. А по бабам он любил ходить. Мы даже пару раз вдвоем драли. Ладно, хрен с ним. Пусть покоится с миром. Долго я на тебя облизывался, Лесь. Семь лет. Семь долгих лет дрочил в соседней комнате, пока тебя драл мой батя.
Про соседнюю комнату он врал. Никита с ними почти не жил. Олеся не стала поправлять его.
То, что он говорил, поражало в равной степени, как и ужасало.
Почему она раньше ничего не видела?
– Я представлял, что однажды придет день, и я займу его место. Точно так же поставлю тебя на колени, намотаю волосы на кулак и вгоню член по самые яйца в твоё мокрое лоно. Я сходил по тебе с ума, матушка. И сейчас схожу. Девять месяцев кружу вокруг тебя. Я тебе рассказываю, чтобы до твоей красивой головки, наконец, дошло: я тебя в покое не оставлю. Будешь сопротивляться, отталкивать – кафе отберу. Потом приду за квартирой. Я лишу тебя всего, что дорого. Кредиты на тебя повешу. Подставные аварии. Лесечка, крошка, я многое, что могу. Я буду целенаправленно убирать всё, что тебе дорого, пока не услышу твоё «да».
Олеся прикрыла глаза, протяжно выдохнула воздух из груди и открыла глаза.
– Ты такой же псих, как и твой отец, Никита. Ты думаешь, что, причиняя мне вред и пакостничая, сможешь получить моё расположение?
– Чхать я хотел на твоё расположение! Ты будешь со мной, как была с моим отцом.
– Я ненавидела его.
– Ты жила с ним! – Белов-младший повысил голос.
– Потому что, как ты правильно заметил, он меня загнал в угол. Но он – не ты. У тебя ничего не получится.
– Хочешь проверить?
Она не успела ничего ответить. Снова послышался звук открывающейся двери.
Его услышала не только Олеся. Никита тоже. Мужчина сразу же напрягся, ощерившись.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
