— Смотрите в кастрюльку! — уже где-то вдалеке прозвучала команда от Тимошки. — Но и пальцем ее не троньте, слышите?
Но я уже была где-то вдалеке, в море. С ним…
Богатыри Красноградские плыли уже не один час. И уж рассвет-то занялся, и откушать каши на водице колодезной да по бутылям разлитой успели, а долгожданный берег острова Шамахана все никак не являлся их ясным взорам.
— И это еще Кощеюшка нам подсобил, ветра в паруса нагнал, — покачал головой Данияр, глядя на безграничные водные просторы, подернутые белыми барашками волн. — Страшно представить, что было бы, не вмешайся он в наше дело.
— И как там они с Ягушенькой? — поддержал товарища Агний.
Внезапно немного левее курса показалось первое неопознанное судно. Вскоре за ним выплыло и второе.
— Эй, братцы! — воскликнул Острослов, прикладывая руку козырьком ко лбу. — Смотрите, похоже драться придется!
Вдруг что-то громыхнуло, и в следующую секунду над головами богатырей и других воинов Гвидона пролетел магический заряд. Который в нескольких метрах от кораблей попал в воду, при этом подняв довольно большую волну.
— Да среди них есть колдуны… — проговорил кто-то из собравшихся на палубе людей.
А Острослов в тот момент вспомнил об Александе, которую он, возможно, никогда больше не увидит. И подумалось ему, что так было бы даже лучше. Они слишком разные, чтобы сойтись в браке. А еще богатырь не достоин ее, потому что слишком несерьезно до этого относился к жизни.
Неожиданно подул сильный ветер, относя вражеские судна далеко в сторону и рождая на их пути настоящий шторм. В следующее мгновение на небе показалась стройная фигурка царицы Ярославы — ведьмы ветра и по совместительству жены Гвидона. Не смогла она оставаться в стороне, зная, что отправляет своих подданных на верную смерть. В тайне от мужа и от всего честного народа она вылетела из Краснограда перед самым рассветом.
Приняв это, как знак, мужчины начали заряжать пушки и доставать свои луки и стрелы. Окрыленные надеждой на спасение они ринулись в бой. Морской царь не вмешивался, и это, несомненно, радовало каждого из них.
— Полный вперед! — одновременно отдали приказ капитаны всех трех кораблей с Буяна.
А Ярослава под прикрытием туч мешала магам-самозванцам полноценно атаковать. Через некоторое время она почувствовала приближение третьего действующего лица.
— Вольга… — проговорила она одними губами. — С Шамахана…
Богатырь-оборотень не успел присоединиться к своим товарищам.
Мощным потоком магии царица приблизила его к себе и тем самым обратила на себя внимание птицы. Когда сокол таки понял, кто перед ним находится, то с ходу принялся рассказывать ей о том, что еще совсем недавно увидел в Ужгороде.
— Я не понимаю тебя… — горестно вздохнула ведьма. — Как жаль.
Они оба посмотрели на вражеские корабли, раздумывая над тем, как же все-таки богатырям с ними бороться.
— Какие-то они старые, — прищурившись, промолвила молодая женщина. — Все в каком-то мху.
И тогда пернатый снова принялся чирикать, показывая своей государыне, что она абсолютно права.
— В этом все дело? Мох? Ты уверен? — задавала уточняющие вопросы она. — Хочешь сказать, что у людей появилась магия из-за мха?
А Вольга только курлыкал и усиленно махал крыльями. Ярослава кивнула каким-то своим мыслям и решительно направила подвластную ей стихию в атаку. Она вознамерилась во что бы то ни стало сорвать всех магопаразитов (о свойствах которых ей еще не было известно) с корабля и людей. И это поспособствовало тому, что ее обнаружили воины из Краснограда.
Корабли еще не набрали полный ход, а на месте противника уже образовалось два смерча. Богатыри и остальные тут же начали озираться по сторонам. Никого. И тогда все вспомнили о третьем и последнем наделенном магией человеке. Царица — больше на острове Буяне колдовать никто не умел. Несколько десятков взоров тут же устремились в небо.
— Она, родимая, — широко улыбнулся Красибор.
— Интересно, что задумала? — недоверчиво проговорил Данияр.
— Как бы там ни было, а надо ей достойную поддержку оказать, — решительно промолвил Дрогослав. — Мало ли переусердствует, да по воздуху добраться до Краснограда не сможет?
— Типун тебе на язык, — возмутился Красибор.
— Все может быть, — невесело усмехнулся Острослов и тут же обратился к капитану: — Вон, девицу видишь?
— Конечно, — откликнулся тот.
— А нельзя ли ближе к ней переместиться?
— Легко!
Однако, как чувствовал Залесный, что царице понадобится их помощь. Уж очень трудную роль она для себя выбрала. Не ожидала ведь, что мох окажет сопротивление. Думала, воздушным потоком его вытащит да после одним махом и уничтожит. Не получилось, не срослось. Пришлось его на месте бить и подавлять, чтобы не дайте боги не разросся и не превратился в какого-нибудь монстра. Особенно, если учесть, что царь Антоний уже некоторое время мертв и не может контролировать собственное творение.
И вот только теперь поняла молодая царица, как хорошо поступил ее муж, отдав на растерзание приглашенному магу из тритретьего царства, что находится на материке, за океаном.
— Эх, что же она с собой Змея Горыныча-то не взяла? — сокрушенно проговорил Агний. — Это же сколько мощи нам в помощь привалило бы?
— Хорош разглагольствовать, — недовольно проговорил Дрогослав. — Ты лучше поди разберись, что Ярослава задумала.
— А чего тут думать? — хмыкнул самый голосистый из богатырей. — Небось, решила разнести их на щепочки.
— То-то и оно, что нет, — покачал головой его собеседник. — Видишь, как царица-матушка долго колдует? Да к тому же еще ни одной деревяшки с кораблей вражеских не упало. Неспроста это…
— Эх, вот был бы сейчас Вольга с нами… — тяжело вздохнул Красибор. — Слетал бы к ней да и расспросил бы обо всем. Где-то он сейчас?
— Так знамо где, — хмыкнул Острослов, указывая пальцем в то место, где все еще парила ведьма. — С Ярославой. Не думаю, чтобы обычная птица так возле нее кружила.
— И то верно, — выдохнул Красибор, щурясь. — Мужики, как думаете, что они там задумали?
Ответом ему стало гробовое молчание. Никто и предположить не мог, что сейчас происходило внутри смерчей.
А в это время в тереме Тимофей рвал и метал. Александра не слышала его, так как по-прежнему была вынуждена находиться душой и разумом далеко в море. Девушка сидела подобно каменному изваянию и невидящим взором смотрела прямо перед собой.
— Да как ей вообще такое в голову пришло? — распылялся ученый, поглядывая в кастрюльку с водой, где отражался напряженный лик супруги Суровера. — Гви бы ни за что ее не отпустил. Значит, улетела сама, без спроса. Ух, женщина!
