Это был запах матери, его любимой волчицы. От навалившихся переживаний, он расстегнул пуговицы на своей белой рубахе и шёл на запах, ступая несмело и чуть пошатываясь.
В одной из комнат было темно, даже свет фонарей с улиц не трогали помещение отдалённым светом, потому что плотные занавески закрывали высокое окно. Но волк отчётливо видел контуры монументальной мебели, кованой кровати и раскладного стола под которым спряталась самка, что так бесподобно, умопомрачительно пахла. Её глаза горели серым светом, она сжалась в комочек, стараясь глубже забраться в укрытие.
— Не бойся, — он показал своему волчонку пустые ладони и медленно опустился на колени. — Илоночка, иди ко мне. Иди ко мне, моя девочка.
Она рыкнула и заплакала. Он усмехнулся, почувствовав, что слёзы ручьями омывают лицо. И плакал он последний раз в три года, когда мама уехала надолго, а потом вернулась. А теперь… весь мир перевернулся, он любимую девушку сделал не просто своей, он ввел её в свою стаю, сделав из неё полноценную оборотницу. Как так получилось, обычно люди никогда не получают возможность обернуться зверем, становятся сильнее, крепче здоровьем, но чтобы вот так, как Илона в этот момент… Чудо!
Уже глаза волчьи, видят в темноте. Зубки, коготки острые. Боится, боится сама себя, потому что личность разделилась, и зверя надо срочно выпускать.
— Пойдём, детка, — он тихо продолжал манить к себе Илону. — Я отвезу тебя в лес. Тебе там будет хорошо. Хочешь в лес?
Волчица замерла, потом подалась вперёд, несмело протягивая к нему руку.
— Молодец, — усмехнулся Скан, — это я, твой муж. Ко мне иди.
И она пошла. Голая в одном фартуке. И в таком виде она лепила ему пельмени? И в таком виде собиралась его встречать?! Так это же подарок судьбы. Маленькая Илонка превращается в страстную волчицу.
Он поймал её, привлёк к себе и поднялся на ноги с девушкой, которая тут же обхватила его крепкими бёдрами. Подложив руки под её голую попу, он не сдержался, поласкал пальцами лоно и тугое отверстие. Илонка тут же изогнулась и простонала, прибавив к своему невероятному аромату, острый запах феромонов размножения. Это было слишком откровенно, но Скан альфа и обязан держать себя в руках, когда речь идёт об опасности. А опасность присутствовала, если Илона действительно обернётся волчицей, то в квартире её остановить будет крайне сложно, начнёт буянить, рвать и ломать всё на своём пути. Ей жизненно необходимо в лес.
— Давай-ка мы тебя оденем, — ласково с убаюкивающей интонацией говорил Скан, поднося её к огромному шкафу.
Из шкафа повеяло старьём и замшелостью. На старых деревянных вешалках были развешаны платья по-моде последних ста лет.
— Охринеть, — скривился Скан, пытаясь не замечать, как трахает Илона его стоящий колом член в штанах. Виляла бёдрами, тёрлась об бугор, пытаясь впустить в себя. — Выберем тебе платье, а потом папочка это всё на хер на помойку вынесет.
Он с трудом оторвал от себя обезумевшую девочку, стащил с неё фартук, на мгновение, задержав взгляд на вздёрнутой груди, где затвердели в сладком желании соски. Накинул на Илону старое шёлковое платье персикового цвета с большими белыми цветами. Без рукавов в пол, на воротнике жабо.
— А ничего так, — приподнял бровь Дима, осматривая свою девушку с ног до головы.
Отвернулся, а Илона прижалась к его спине. Он звонил Олегу Николаевичу Кириллову, с вцепившейся в него девицей шёл в сторону выхода, по дороге везде выключая свет. Они уходили, возможно, на сутки или двое. Все свои дела он отложит, потому что ничего нет важнее первого оборота для его любимой детки.
— Да, Дима, — отозвался врач.
Они всей новой стаей отвоевали клинику Кириллова, хотя были попытки некоторых людей после смерти Андрея, захапать этот лакомый кусочек. И врачи связаны с бандитами, это факт. Те, кто вынимают пули из тел за деньги, обычно не стесняются обращаться впоследствии к бандитам за помощью. Так и в их случаи, на Олега Николаевича после смерти брата почти сразу начали наезжать, угрожая не только физической расправой, но и беспрерывными проверками. В итоге, Скану пришлось испачкать руки, чтобы все поняли, клиника неприкосновенна и за неё готовы убивать.
Три дня, страсти по больнице Олега Николаевича стали утихать, клан оставили в покое.
— Олег, у меня Илона оборачивается.
— Быть такого не может! — не просто выкрикнул, даже обиделся что ли, что его разыгрывают.
— Я тебе говорил, что она когтями меня поцарапала, а не ногтями, — разозлился Скан, что ему не верят. — Все признаки на лицо!
— Человек не может обернуться после укуса, лет пять — шесть нужно ждать, а то и никогда в жизни… погоди, так это же ты её укусил.
— Да, я у вас особенный! Что делать то?
— В лес, обернётся, глаз не спускай, чтобы людям не попалась и дел не наделала.
— Хорошо, — отключил телефон, покрепче прижал к себе Илону, что зализывала его ухо и ластилась, как ненасытная. — Что ж тебя так понесло? А, детка? — он заглянул ей в глаза, а там холодное безумие остервенелой самки в течке. — Подожди, дай только до леса доехать.
С Илоной на руках, он выскочил из квартиры, за ним тут же пристроились три бойца. Матвей, Пашка и Плешивый.
Спускаться пришлось вниз на лифте, потому что Илона добралась до его рта и принялась целоваться, сладко постанывая. Бойцы делали вид, что ничего не происходит, и только с лица Пашки не сходила хитрая улыбка.
— Вот это запах, — выдохнул Плешивый, — куда ехать собрались?
— В лес, — с трудом оторвался от поцелуя Скан. — Мы походу оборачиваемся.
— Мы с Пашей не поедем, мы без баб сейчас, — Плешивый ткнул в плечо Тюбика, тот, как проснулся, отвернулся от Илоны и кивнул… заставил себя кивнуть, на самом деле волк внутри хотел вмешаться и самку попробовать отвоевать.
Вышли из подъезда, сели в чёрный внедорожник. Матвей за руль, альфа с женой на заднее сидение.
— В лес, подальше, — приказал альфа, а его девушка требовала секса.
Илона сидела сверху и шаловливыми ручками извлекла член из брюк. Скуля, ноя и ахая, она насела мокрым влагалищем на него. Горячая, мокрая обхватила мышцами, став непролазной. Скан закинул голову назад, издал рык. Пылкость, страсть, сжигали. Девушка скакала сверху, будто пыталась заглотить его, вагиной откусить.
Упала ему на плечо и вцепилась зубами в то место, куда стрелял бета Андрея Кириллова. Это Скан стерпел, стиснув зубы, оторвал волчицу от себя, скрутил ей руки и за волосы оттянул голову назад.
Стал подаваться вверх, работая бёдрами. Вдалбливался в неё с неистовой силой, так что девушка закричала, оголяя окровавленные клыки. Только Скан ослабил хватку перед тем, как кончить, девушка освободила руки и вцепилась пальцами в его член. С самыми лучшими сексуальными позывами, стремилась сделать приятно, взяв в ротик… клыкастый, а сама себя не контролировала, потому что впустила когти в член. И если раненое плечо он ей простил, святая святых — детородный орган он ей простить не смог.
