И это радует, что удалось уговорить Зимнева дать мне выходной. Он сопротивлялся всеми силами ровно пять минут. Остальные десять сопел и стонал, пока я на коленях отпрашивалась на праздник. С моими усилиями он чуть ли не всю компанию отправил праздновать тридцать первого.
Иголка колет палец, и я одергиваю руку.
Ау.
– Ну, что там сегодня? Все готовы к празднику, – довольный папа, разгуливает между нами.
– Ага, сейчас слезу с елки, – радостно отзываюсь, а на душе так тошно, хоть вой.
Он не звонит. Не пишет. И вообще, может быть занят!
– Давай, проверю гирлянду, – папа подходит со шнуром к розетке. Включает ее.
Елочка загорается яркими фонариками.
Мы идем за стол. У нас весьма детское меню. Никакого алкоголя, хотя папа ставит коньячек.
– Пап, ну нельзя тебе, – возмущенно говорю.
– Сонь, ну я капелюшку, – показывает мне пальцами, сколько хочет налить.
– У тебя сердце. И завтра на смену.
– Соня, все нормально будет, – качает головой папа и садится за стол с бутылкой. – Насть, ты хоть будешь?
Сестра сбежала на кухню за запеченной курицей.
Она возвращается с ароматно пахнущим блюдом. Шкурка у курицы золотисто-румяная.
– М-м, как пахнет, – говорю я, беря вилку в руки.
Накалываю аппетитную курицу и кладу тарелку. Родственники от меня не отстают и тоже набирают в тарелку еду.
Все же, когда мы начинаем говорить тосты и желать друг другу счастья и здоровья в следующем году – меня отпускает. Мне становится легко и непринужденно. Мы смеемся с семьей, обсуждаем что-то. С Настей пытаемся забрать у папы бутылку.
А в итоге квартиру сокрушает бой курантов, довольный виз Егорки, когда за окнами вспыхивают салюты.
И ровно в двенадцать по старой традиции – я загадываю желание. Чтоб все у нас было хорошо, чтоб все были здоровы и счастливы. И чтоб я свою любовь, наконец-то встретила. Ну, не ту с которой я сексом занимаюсь, а человека, с которым буду до конца жизни. Мне кажется, что я это желание загадываю из года в год. И оно никогда не сбывается. Но я не теряю надежды.
Телефоны разрываются. Даже я нахожу в себе силы отправить сообщение Зимневу. Оно конечно уходит, но не сразу.
Мы еще немного сидим, оставляем половину салатов. А затем остаемся с Настей на кухне. Так поговорить по-женски.
– Вижу, что ты прям на нервах, – начинает осторожно сестра.
– Да, с чего бы, – усмехаюсь.
– Ну, хахаль твой не приехал?
– Он и не должен.
– Ну. и дурак. Такую красавицу теряет, – отзывается Настя.
Хотелось бы с ней согласиться, но все же сложнее.
Глава 40
– Замуж тебе надо, – продолжает Настя. – За нормального. Я уже не говорю про богатого.
Я скептически смотрю на младшенькую.
– Да, за богатого точно не надо. Заделает тебе детей, а потом преследовать будет, – хмурится она, делая выводы.
Я же радуюсь, что тот Костик отстал от нас. Хотя, что с нас вообще можно поиметь? Ну, кроме кредита с Насти. Который она со скрипом, но выплачивает.
– Нормального надо. Хотя пусть будет хоть немного при деньгах и машине.
– Оу, а это зачем?
– Ну, вдруг будет сестру твою возить.
– Так может это тебе мужик с машиной нужен? – усмехаюсь я.
– Ой, да кто на меня посмотрит. Я же мать-одиночка. Бегут все. Но я придумала. Вот сейчас выплачу кредит. Соберу денег и пойду ногти делать.
Я округлила глаза. Только этого не хватало. Так и представляю, как у нас появится дикая вонь по всей квартире от лака, как сюда будут приходить хищницы, пытаясь подпилить свои когти. Страшнее всего представить, как Настя тут будет все выпиливать. Как в воздухе будет крутить белый туман от спиленного. Брр. Жуть. Но все же это неплохой вариант для матери одиночки. Так что сейчас, как самой лучшей сестре на свете я могу сказать:
– Да, Насть это отличная идея.
Я замечаю как ее губы дергаются.
– Ты не веришь в меня, – укоризненно выдает сестра.
– Почему? – удивляюсь я.
– По твоему взгляду. Ты испугалась.
– Погоди, я верю в то, что ты можешь что-то делать. Я в это всегда верила. Но…
– Но я залетела, – грустно говорит она. – Я помню как ты кривилась от этого и точно так же смотрела.
Да, не самый лучший разговор в новогоднюю ночь.
– Потому что понимала, что без меня будет тяжело. А я вас сильно люблю, чтобы бросать, – улыбаюсь ей.
– Ладно, спокойной ночи, – поднимается Настя.
А затем обнимает меня и целует в щеку.
– Сестрюнь, все у тебя получится с твоим хахалем. Ты у меня все равно самая лучшая и любить умеешь. Он ценит тебя, просто еще не понимает. Ну, и не стал бы он нам помогать просто так.
Эй, слезы. Остановитесь. Я вас не выпускала.
Я киваю. Смотрю в окно. Снежинки кружатся в воздухе.
Посидев еще немного,я направляюсь спать. Елка горит разноцветными фонариками. В моей комнате тоже есть мини-елка – оторванные нижние веточки от основной, украшенные гирляндой.
Я долго не могу уснуть, а когда проваливаюсь, слышу вибрацию телефона. Видимо, чьи-то сообщения с поздравлениями доходят.
А вот утром я просыпаюсь от звонка.
Зимнев.
– Да, Вадим. С новым годом.
– С новым годом, – звучит его хриплый голос.
Рядом что-то завывает. Видимо, он на улице.
– Сколько тебе надо времени, чтобы одеться? – слышится его голос.
Я даже трубку отставляю от своего лица. Действительно Зимнев звонит. Что это с ним?
– Не знаю. Может полчаса или час. В кровати так тепло.
– Со мной будет жарко, – слышу смешок в трубке. – Даю тебе минут пятнадцать. Жду внизу возле твоего подъезда.
– Эм, – только и могу протянуть я.
Вот еще. Бежать по щелчку пальцев к боссу! К любимому боссу, о котором думала всю ночь.
– Соня, ты же отпраздновала с семьей?
– А? – с утра я такая многословная.
– Я не хотел тебя вчера отвлекать. Все же новый год – семейный праздник. В общем, хочешь встретим только ты и я?
– Хочу, – выпаливаю быстрее, чем обдумываю его слова.
Сама же подскакиваю с кровати и тянусь к вещам. Вот носки, вот кофта, вот колготки. А как же побыть хоть немного гордой? Ой, пока я буду гордой, то можно пропустить много чего интересного!
