Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
— Я не вернулась.
— Пушистый, называй как хочешь.
Может быть, я из-за этого беспокоюсь.
Я прижала ладонь к центру груди. К тому месту, где когда-то кололось предчувствие его предательства.
Может быть, это моя совесть?
Должна она наконец проснуться, убаюканная сладкими оргазмами и теплыми ночами?
Антон бросил на меня взгляд украдкой.
И снова вернулся к ноутбуку.
Надо и мне обработать фотографии и рассчитаться наконец со всеми кипрскими делами. Хорошо получилось, много заработала.
Может быть, это волнение о работе? Что дальше? Улетать в Москву, оставаться тут?
Я ушла в сад. Под ногами остро пахли упавшие и лопнувшие апельсины. То ли ликером «Куантро», то ли духами «Коко Мадмуазель». Я прошла в дальний конец сада, где стоял мангал, и к апельсиновому добавилась тревожная нотка гари.
Антон подошел как всегда неслышно, обнял, положив ладони на мой живот.
— Смотри, миндаль зацвел.
Одно из тех деревьев, на которые я сердилась в первый день — ленивые, избаловнные, сбрасывают листья даже когда снега не бывает! — покрылось россыпью розовых цветов. Я и не заметила. Редко заходила сюда.
— «Сухое миндальное дерево зацвело»…
— Лесь…
Сердце пропустило удар, стукнулось в горло и остановилось. Этот тон…
Нет, молчи! Ради всего земного и небесного, молчи!
— Мне надо вечером уехать.
Не говори!
Я почувствовала, как покрываюсь мурашками. Холодный ветер — кипрская теплая весна все-таки не для того чтобы ходить по саду голой.
— И не знаю, когда вернусь. Может, завтра. Как пойдет.
— И куда ты?.. — голос охрип.
— В аэропорт.
— Встречать… ее?
— Да.
Насмешница судьба…
Где бы достать яду. Где бы достать кинжал.
Где бы достать братьев, что передерутся и помирятся после нашей трагической гибели.
Нет, это другая сказка, не та.
— Мы разве не должны обсудить как я буду при твоей жене любовницей? — я повернулась к нему, но сделала два шага назад, отстранилась. Слова протискивались сквозь горло так тяжело, будто у меня была ангина. — И давай, я еще вашу свадьбу поснимаю! Ты же веришь в меня!
— Я люблю тебя. Я не могу не жениться. Я обещал.
Слова были как пустые скорлупки.
Но он старался наполнить их своей кровью.
— Помнишь, как ты говорила мне, что любовь это решение?
— Я говорила?.. Может быть. Но ты что-то его нетвердо принял.
— Потеряв тебя, я усвоил этот урок. Не сразу, но усвоил. Если решил — то не сомневаться. Это так просто, когда понимаешь. Только понять сложно. Но когда мечешься — плохо всем.
Наверное, надо было подойти к нему, обнять. Принять. Я ведь по факту приняла свою роль любовницы, молчаливо согласилась с ней. Так чего я теперь-то трагедии устраиваю? Надо было сразу думать. Но я ни о чем не думала, я просто была счастлива. Хотя бы неделю — по одному дню за каждый прошедший одинокий год и один сверху, в подарок.
Я смотрела на Антона, его губы шевелились. Он говорил правильные слова. Но с каждым словом я глохла.
— Если бы я это умел раньше — ничего бы не было. Вот этого всего — не было бы. Мы бы жили сейчас с тобой в Лимассоле. Ты бы снимала свадьбы, я бы работал. Купались бы каждое утро в море.
— Оно сейчас холодное.
— В теплом бассейне на террасе. Знаешь выражение: опыт — это такая вещь, которая появляется сразу после того, как была нужна? Вот ровно про меня… р-р-р-ровно. Но раз это знание досталось мне так дорого, я принял его безоговорочно. Только оказалось, что так еще хуже. Когда понимаешь, что все еще любишь бывшую жену, но не можешь забрать слово у той, другой.
Я стояла, трогая пальцами нежные розовые лепестки. Антон тоже не торопился ко мне подойти. Оправдывался или убеждал себя? Не знаю.
— Просто не могу. Кто бы мог подумать, что оно получится так.
Антон постоял, ожидая моего ответа. Ну или что он еще мог ждать?
Ушел в дом, вышел переодетым, свежим, пахнущим издалека тем «Кензо», что я выбирала для него. Остановился на дорожке, глядя на меня. Я тоже посмотрела ему в глаза.
Никто не находил слов.
Внутри меня бушевала метель розовых лепестков миндаля. В горле клокотал то ли крик, то ли плач.
Я слишком многое хотела ему сказать, но ведь он так торопится…
И я опустила глаза.
Послышался звук заводящейся машины.
Я. Осталась. Одна.
Третий раз свадебного платья
В третий раз я надела свадебное платье в пятую годовщину нашей свадьбы. Немного не дотянули, всего месяц. Еще год назад мы собирались отметить юбилей с размахом — заказать лимузин, купить какого-нибудь роскошного шампанского, ездить всю ночь по городу, заходя в самые красивые, вкусные и модные места. Антон как раз устроился на новую работу, где его навыки пускать пыль в глаза и договариваться со всеми обо всем наконец оценили в сумму выше средней по рынку. Через год мы бы могли себе позволить и не такое.
Через год я сидела в свадебном платье на балконе съемной хрущевки, которую мы так и не успели сменить на что-то поприличнее, пила из горла сухое красное, курила и слушала «Никогда» Агаты Кристи на бесконечном повторе.
Вино проливалось на платье, оставляя пятна, похожие на кровь, но мне было похуй. Зачем мне платье с той свадьбы, которая привела меня сюда?
Третья бутылка осталась на платье больше чем наполовину. Я с трудом добрела до прихожей и долго смеялась, глядя на себя в зеркало. Невеста, бля. Посмотрите на нее!
Стены квартиры давили, спертый воздух душил, сигаретный дым висел сизыми полотнищами над головой.
Я выскочила на улицу — до парка было всего пять минут, и глубокой ночью мне никто не встретился по пути. На их счастье. Пьяная невеста в платье, заляпанном красным — не то зрелище, к которому человек готов в три часа ночи.
Над круглым прудом, окруженном ивами, стелился белый туман. Я подошла к самой воде, проваливаясь в грязь по щиколотку и стащила с себя платье, оставшись в одном белье. Увы, июньская вода оказалась слишком холодной и быстро стерла блаженное пьяное забвение.
Оставленное платье тяжелым облаком лежало на траве. Оно вряд ли смогло бы меня согреть. Если только не…
Я подожгла его. Я подожгла его, я стояла, смотрела, как эта синтетическая лживая мечта корчится и съеживается в ярком пламени — и думала, что если это меня не освободит, то ничто не сможет.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
