— Она находится далеко. Нужно выезжать.
— Я с тобой! — широко распахивает глаза мама Марины и ныряет в мою машину.
Пока я настраиваю навигатор она звонит кому-то и называет адрес места назначения.
— Кто это? — спрашиваю я. — В смысле, кому вы только что звонили?
— Моя приятель из ОМОНа. Вышлет наряд. Или ты хотел ехать туда один? Ты может и считаешь себя бессмертным, но это моя дочь, и мы понятия не имеем, кто её похитил. К тому же Мариша беременна! Господи! Она же так сильно радовалась… Боюсь даже представить, какой шок она испытает, и как скажется это на её состоянии.
В чём-то она права. Я знать не знаю, с кем мы имеем дело, и чего они хотят от Марины. Самое главное успеть спасти её. Надеюсь, у Варвары хватило ума не совершать то, о чём она сильно пожалеет… Жалеть ей теперь придётся в любом случае, но если с Мариной случится что-то, то я лично убью Варвару и не стану жалеть об этом.
Я мчусь на высокой скорости в мигающее на карте место и рассчитываю на то, что Марина окажется там. Что она жива и здорова.
По пути телефон звонит. Я даже не смотрю на экран и отвечаю. Если это похитители, которые хотят потребовать выкуп, то я заплачу им любые деньги, только бы с ней всё было хорошо. И в этот момент мне абсолютно нет дела до того, в чей именно карман пойдут деньги. Да пусть хоть Варвары… Плевать на всё, только бы спасти Маришку. Я даже не хочу представлять самое худшее, потому что если с ней что-то случится, то сначала я уничтожу её обидчиков, а потом сдохну сам.
— Роман Валентинович? — слышу спокойный мужской голос.
— Это я! — отвечаю ему взволнованно и резко поворачиваю машину, потому что чуть было не пропустил нужный поворот.
— Это из клиники «Генетика». Я решил лично сообщить вам результаты, хоть вам и нужно будет заехать за распечаткой. Тест подтвердил ваше родство с ребёнком. Вас не обманули и использовали именно ваш материал при оплодотворении. Ваша жена беременна от вас на девяносто девять и девять десятых.
— Спасибо! — сухо отвечаю я, отключаю телефон и сосредотачиваю внимание на дороге.
Я пытаюсь сконцентрироваться на движении, чтобы не дай бог не врезаться в кого-нибудь, но в голове только одна мысль: моя женщина и мой ребёнок в серьёзной опасности. И только Богу одному известно, успею ли я их спасти.
Стискивая зубы и сжимая руль до побеления костяшек пальцев, я добавляю газ.
Я вспоминаю, как ждал её, вернувшись из командировки… Я надеялся, что она приедет ко мне. В командировке всем, о чём я только мог думать, была она. Я боялся, что наши отношения закончились в тот день, когда начались. И когда впервые увидел её в офисе, почувствовал её равнодушие, я готов был сдохнуть. Я начал считать Марину такой же, как и все. Я думал, что она просто поигралась со мной… Что делает вид, словно не узнала… Но меня продолжало усиленно тянуть к ней. И вот теперь, когда мы снова обрели друг друга, я просто не мог позволить кому-то разрушить наше счастье. Мысленно я уже представил, как заставлю ту тварь, которая похитила её, жрать собственное дерьмо ложками, если только хоть один волосок упадёт с головы Марины.
Вот только успею ли я? Спасу ли свою семью? Спасу ли женщину, которую люблю всем своим сердцем?
— 39 -Костя всё-таки привязывает меня к деревянному стулу. Его ножки покачиваются, и я боюсь сделать лишнее движение, чтобы не упасть. Он стягивает верёвки на моих запястьях не так сильно, чтобы не было возможности пошевелить руками. Спасибо хотя бы на этом. Конечно, я могла бы продолжить брыкаться, но я начала бояться этого человека. Только Богу одному известно, что может сделать одержимый своей идеей безумец. Мне не хотелось, чтобы ребёнок пострадал от рук Кости. В первую очередь это мой малыш, и не имеет особого значения, кто его биологический отец. Я обязана была позаботиться о его безопасности, потому что ещё не рождённая крошка ровно в эту секунду находилась под моей защитой. Нужно было взвесить всё и действовать не на эмоциях. Они никогда и никого не приводили ни к чему хорошему. Взять того же Костю… Он действует на эмоциях, ведомый собственными страхами. Думает ли он, к чему всё это может привести? Вряд ли… Он, скорее всего, ничего не видит дальше собственного носа.
Я видела столько фильмов, в которых маньяки похищали жертв, связывали и пытали их. Если жертва пыталась сбежать, ведомая собственными страхами, то её быстро настигали. И тогда шансы на спасение становились крайне малы. Важно было продумать каждый шаг, а уже потом действовать, если получится.
— Я бы не стал применять такие крайние меры, но ты не оставила мне выбора! — говорит Костя, пытаясь заглянуть мне в глаза. Он покачивает головой, завязывает верёвки на моих ногах, и встаёт. — Я просто не знаю, что теперь с тобой делать! Я думал, что ты согласишься на все мои условия, что станешь послушной девочкой, но ты всё портишь. Ты постоянно всё портишь! Постоянно вмешиваешься в мои планы и рушишь их! За что Бог послал мне наказание в виде такой жены? За что, Марина? У тебя нет ответа? Как ни странно, у меня тоже… Может, мне тебя убить? М? Как думаешь? Я мог бы это сделать, наверное…
— Зачем тебе всё это было нужно? Ты ведь не любил меня никогда… Зачем тебе этот фальшивый брак? Костя, просто отпусти меня, и мы сделаем вид, что этого не было?! Я не стану обращаться в полицию! Я обещаю тебе!
Я цепляюсь за остатки человечности, которая время от времени проглядывает в безумном взгляде мужчины.
— Не станешь! Конечно же, не станешь, Мариша, потому что ты не выберешься отсюда… Я тебя попросту не отпущу. А когда родишь ребёнка, я заберу его и уеду. Только не спрашивай, на кой чёрт он мне сдался! Я сам этого пока не знаю! Просто он мой, и я его отниму у тебя… Может быть, ради того, чтобы сделать тебе больно?..
Я прикусываю губу и молчу, а так хочется сказать, что это не его ребёнок. Вот только я боюсь, что если скажу Косте эти слова, то его уже ничего не остановит. Пойдёт ли он на убийство? Почему-то теперь я даже не сомневаюсь в этом.
— Я потратил на тебя лучшие годы своей жизни, — причитает Костя.
Постойте-ка, а разве эта фраза присуща не женщинам? Разве не они должны говорить о прекрасных годах, потерянных из-за неудачного брака, и об утраченной молодости? Я смотрю на Костю, но всё-таки не решаюсь вести с ним диалог.
— Если бы тогда я отказался от всего… Если бы только настоял на том, что мы с ней должны быть вместе… Знаешь, у меня ведь был выбор, но ты чем-то зацепила меня, понравилась, и я посчитал, что это совсем неплохая идея — поиграть с тобой во влюблённых. Есть в тебе стержень, Марина! Может, всё дело в том, что ты так сильно похожа на неё…
Если бы Костя отказался, Вика сразу послала бы его, куда подальше… Я не говорю ему этого, но очевидность не скрыть. Он был необходим ей в роли вора: стоило только ему отказаться помогать ей добывать рецепты мамы, и Вика бросила бы его. Чтобы найти другого дурачка. Мне стало немного жаль Костю, но с другой стороны, он сам вёл себя не менее бесчеловечно по отношению ко мне. Ему было плевать на мои чувства, он просто топтался по ним. Всегда. С самого первого дня знакомства его целью был брак… Он рассчитывал втереться в доверие моей матери и воплотить коварный план её сестрички в жизнь. Противно осознавать это.
