Между тем эльф повернулся ко мне спиной и определенно собрался уходить! Бросил уже через плечо, протягивая руку к сенсорной панели выключателей света:
— Раз уж я в самоволке, то собираюсь выспаться как следует. Такой шикарной возможности у меня не было с конца февраля, между прочим! Я не знаю, как ты себя поведешь — вдруг хватит ума попытаться отпереть дверь, ускакать полуголой на улицу. Харт, конечно, заперт в вольере, но вдруг перепрыгнет через ограждение, кто его знает. Может, не порвет, но помнет твое тельце. Ловить тебя в саду у меня нет сейчас желания, отнимать посреди ночи острые предметы вроде вилок — тоже. Пока я не буду уверен в твоем адекватном поведении ночью, спать будешь так. Вопросы есть?
— Есть… — тихонько пискнула я. — Я могу захотеть ночью…
Чертов Оустилл медленно развернулся с непередаваемо язвительной интонацией в голосе:
— Ты же большая девочка, потерпишь! А вообще — сплю я достаточно чутко. Позовешь, если уж так прижмет. Еще вопросы остались?
Сегодня он меня не тронет, спасибо и на этом. Но спать, прикованной к постели, рискуя ночью описаться, если дроу не захочет, например, вставать по моей просьбе?!
— Это… это унизительно. — Прошептала я, пытаясь еще плотнее закутаться в одеяло.
Видимо, для Темного доставляло огромное удовольствие наблюдать за сменой выражения на моем лице.
— О-у-у-у, — прогудел он, — сейчас ты такая розовенькая, что даже веснушек не видно!
В один миг его голос изменился, стал низким и тяжелым:
— Ничего унизительного тут нет, обычный рабочий момент. Раз уж большая девочка не сможет потерпеть, то она вполне в состоянии попроситься на горшочек! Если хочешь спать в одиночестве — я уйду, но если попросишь — я вполне могу забить на желание выспаться, останусь и займусь тем, для чего решил предъявить на тебя права.
Теперь кровь отхлынула у меня от лица.
— Вижу, ответ отрицательный. Тогда спи.
С этими словами дроу вышел, погасив свет.
Судя по звукам, слабо доносившимся из гостиной, он прибирал со стола. Я пошевелила рукой: цепочка длинная, не мешает перемещаться по постели и принимать удобные позы. Повозившись, я устроилась и почти сразу начала засыпать.
* * *
Разбудил меня тонкий солнечный луч, пробившийся сквозь пластины жалюзи и полупрозрачную занавеску, а еще — простите за откровенность, острая гигиеническая необходимость. Так я и знала! На настенном наномеханическом хронометре — семь утра, эльф, наверное, дрыхнет, раз решил выспаться, а я…
Я больше не могу терпеть!
— Оустилл! — позвала я.
Тишина в ответ
— Оустилл!! — позвала снова, уже громче.
Опять — никаких звуков.
— ОУСТИЛЛ!!!
Ничего.
Нет, это не смешно! Я в отчаянии потянула за цепь, но, конечно же, действие было бессмысленным, наручники сами не расстегиваются. Вот же остроухий гад!
Откуда-то снаружи дома послышался басовитый собачий лай. Может, хоть волкодав разбудит эльфа?!
Каково же было мое удивление, когда я услышала голос остроухого гада, со смехом успокаивающего своего пса! Что он делает в роще так рано?!
Не прошло и трех минут, как распахнулась дверь в спальню, и Палач предстал передо мной во всей красе, то бишь, в одних купальных плавках, мокрый с головы до ног, на пол с него стекает вода, а в руке — рыбацкая сетка, набитая какими-то крупными серыми раковинами, напоминающими устрицы.
Следующая глава, как обычно, где-то через неделю. Думаю, в пятницу. Печальная правда о браке Оустилла, его личные призраки прошлого и трагедия с потерей жены и ребенка. Далее веселее: немного фридайвинга в ледяной морской водичке и… стоило ли угощать пленницу галлюциногенными устрицами?! Она такое выкинет, что драконий доктор опять обзовет полковника нелестным словом;-))
ГЛАВА 9.
Призраки прошлого
Лорд Киган Оустилл
Конечно, это была совсем другая вилла. Та, которую я снимал для Дэрин, находилась с другой стороны утеса Данноттар, и несколько выше — почти на холме, а не в тисовой роще. Но, как и в прошлый раз, я арендовал виллу у Маб-Эйландов: земля вокруг утеса принадлежала им, как и несколько вилл, раскиданных вдоль побережья. До Разделения Миров в Шотландии жили преимущественно Solas. Какие отношения связывали эту семью с Домом Эльдендааль, остается только гадать… Старинный род Маб-Эйландов, как и Маб-Кенхельмы, переселились сюда с Изумрудного Острова очень давно, когда тот самый остров еще звался просто и без затей: Oilean. Прим. авт.: Остров, (ирл.) Произошло это в те незапамятные времена, когда утратившие силы Сакральные Алмазы возродились вновь. Прим. авт.: события, описанные в первой повести книги «Иней и серебро».
По крайней мере, так гласит эпос Светлых эльфов, «Oga ghrian». Прим. авт.: Молодое солнце, (ирл.) Откуда армейскому чучелу вроде меня знать подробности народного эпоса?.. А меня порой заносит в библиотеку, представьте себе. Моя ненавистная специальность, полученная по настоянию матери, — искусствоведение, — периодически дает о себе знать, как паразит, стойко прижившийся в организме. Как будто зуд под кожей — пойти и раскрыть какую-нибудь книжку позаковыристее. Или сходить в музей. И вот, выдалась у меня свободная минутка…
Внушительная часть эльфийских раритетных рукописей переводилась в голографический архив для передачи в человеческий Тринити колледж, поэтому свободная минутка с ее благими намерениями, — удовлетворить книжного паразита под кожей, — с треском провалилась. Фонды временно были недоступны даже для читателей с особым допуском, вроде меня.
Зато я познакомился с Дэрин.
— Простите, милорд, я ничем не могу вам помочь. — Тихо, но настойчиво сказала умопомрачительной красоты эльфийка-дроу, дежурный библиотекарь. — Мы сегодня закрыты.
Она была похожа на Танцующую Деву, Эйлистри — в длинном струящемся платье серого цвета, с гладкими белыми волосами, спадающими ниже поясницы. Тонкие черты лица, хрупкий стан, изящные запястья, нежный голос — все в ней было изысканным, плавным, нетронутым. Крохотная жемчужная брошка на белом воротничке платья, и никаких украшений более. Редкого цвета серебристые глаза смотрели на меня благожелательно и слегка настороженно.
И я понес какую-то редкостную чушь, что завтра может быть поздно, завтра и в любой другой день я могу быть убит и останусь без книжек, а библиотека — без читателя, и, самое главное, не увижу ее, девушку с серебристыми глазами.
— Почему «убит»? — спросила она с ужасом в голосе. — Вы военный?
Разумеется, не могу же я завалиться в гражданскую библиотеку в форме…
Я сделал жалостное лицо, пустил в ход все свое обаяние и стал завсегдатаем читального зала.
Дэрин Ильв не была леди. Она родилась за десять лет до Сопряжения, потеряла семью в ночь катаклизма, выросла в эльфийском приюте на Земле — в довольно тяжелых условиях первых лет после переселения. Для меня данные обстоятельства не имели никакого значения: никто не мог меня укорить тем, что я интересуюсь простолюдинкой. Мои родители, принадлежащие к старшему поколению Перворожденных, отказались покидать умирающую Небиру, как и многие другие, и вся моя семья состояла из старшего брата. Сидмон, естественно, поржал, когда вычислил, кому я покупаю целые корзины цветов, но этим его воспитательные замашки и ограничились.
