Книга Охота на дьявола - Керри Манискалко

Бабушкина столовая

Пятая авеню, Нью-Йорк

7 февраля 1889 года

После ожесточенных внутренних споров я вышла к завтраку во всеоружии, готовая к встрече с Томасом после нашей сорвавшейся свадьбы – и от неожиданности чуть не наступила на свой бархатный подол. Я прикусила изнутри щеку, чтобы убедиться в том, что это не галлюцинация. Боль подсказала, что я и правда не сплю. Я бы предпочла снова оказаться жертвой игры воображения.

В столовой, словно королева на троне, восседала бабушка. И довольной она не выглядела. Я перевела взгляд на газету перед ней и быстро прочла заголовок.

НАШ ДЖЕК-ПОТРОШИТЕЛЬ

ВЫПУСКАЕТ КИШКИ

ЖЕНЩИНЕ В НЬЮ-ЙОРКЕ

−−−−−−−−−−−−−−−−

Он оставляет метку в виде креста на спине.

Полиция озадачена, но усердно работает

– Бабушка.

Я сделала самый смиренный реверанс. Мне хотелось броситься к ней, обнять, сесть к ней на колени, чтобы она прогнала все мои тревоги. Но она не любит таких нежностей. По крайней мере на виду у всех.

– Какой чудесный сюрприз.

– Врешь как Уодсворт.

Моя улыбка застыла. Вряд ли у бабушки мрачное настроение только из-за неприятных новостей об изуродованном трупе. Не сомневаюсь, что ей уже рассказали о вчерашних событиях. Меня охватил страх. Сначала мисс Уайтхолл, теперь бабушка. Если следующей прибудет семья Томаса, я уверую в Бога.

Пока она рассматривала меня с головы до ног, я украдкой делала то же самое. Ее шелковое темно-бирюзовое платье, отделанное серебристой вышивкой, напомнило мне ткани ее родной Индии. На запястьях бабушки, в ушах и на шее сверкали бриллианты. Одета она была как всегда безукоризненно. Я вознесла безмолвную молитву за то, что тщательно выбрала себе платье. Хотя мне и хотелось напялить рубище, которое соответствовало бы мешкам у меня под глазами, в конечном итоге я остановилась на французском наряде из бутика «Догвуд-Лейн».

Это было темно-красное платье, отделанное изящными золотыми кружевами – эти цвета подчеркивали мои зеленые глаза и черные волосы. Я обулась в экстравагантные, но практичные туфли, сделанные по заказу Томаса: черные с вышитыми золотыми цветами и лозами, их носки выглядывали из-под платья.

Если мне суждено быть брошенной, то я постараюсь выглядеть при этом как можно лучше. Хоть это и мелочно, особенно при том, что вины мисс Уайтхолл в этом не было, но когда я представляла, как она увидит меня в платье богини потустороннего мира, я испытывала небольшое удовлетворение, в котором так отчаянно нуждалась.

Бабушка продолжала меня рассматривать с непроницаемым выражением лица. Я выпрямилась под ее пристальным взглядом, надеясь, что моя нервозность не слишком заметна. Бабушкины глаза были наблюдательными и проницательными, как у ястреба. И я почувствовала себя добычей.

– Как путешествие? – любезно поинтересовалась я. – После вашего возвращения в Индию прошло немало времени.

Узловатой рукой она поманила меня ближе к себе, как будто еще не изучила досконально всю мою жизнь. Ее долгие годы мучил артрит, и теперь, похоже, она сильно страдала. Я заметила, как она постоянно морщится.

– Выглядишь так, словно тебя в наказание послали крошить лук. У тебя красные глаза. – Она схватила меня за воротник и притянула, чтобы театрально понюхать. – Пахнешь лимонной вербеной. И сожалениями.

– Я пила чай в своей комнате, – солгала я. – И облилась кипятком.

Мгновение мы смотрели друг на друга. Глаза у бабушки были насыщенного цвета кофе. Я уловила в ее дыхании аромат мятных конфет, которые она любила сосать, и словно вернулась в детство, глядя в ее изборожденное морщинами светло-коричневое лицо. Казалось, это было в прошлой жизни.

– Как ты спала? – бодро спросила Лиза, пытаясь сменить тему.

Я осмелилась оглядеться. У тетушки Амелии хватило такта уставиться на свой чай, делая вид, что ничего не случилось, не было никакой сорванной свадьбы и бабушка меня не допрашивает. В этот момент мне захотелось обнять тетю.

– Хочешь, приготовлю травяной чай, который тебе нравится?

– Нет, спасибо, – вяло улыбнулась я. – Я бы не отказалась от имбирного. Мне сегодня немного нехорошо.

Лиза опустила взгляд на мой живот, словно тщательным осмотром могла определить причину недомогания. Мои подозрения относительно ее травяных смесей оказались правильны. У меня разбито сердце, но я не беременна. Тетушка Амелия заквохтала, шлепнув дочь по руке:

– Как твоя штопка? Мне хотелось бы сегодня посетить сиротский приют.

– Серьезно, мама? – Лиза вышла из себя. – Мы так и будем вести себя, словно вчера ничего не произошло? Одри Роуз нужна наша поддержка.

Я налила себе чаю, взяла с буфета булочку, обильно намазав ее взбитыми сливками и малиновым вареньем, а затем села к ним за стол. Не знаю, в чем тут дело, но сладости всегда идут легко независимо от того, насколько болит сердце.

– На самом деле, – произнесла я, жуя под укоризненными взглядами тети и бабушки, – я бы предпочла делать вид, что ничего не произошло.

Я оглядела комнату, с облегчением отметив, что кроме нас четверых больше никого нет.

– А где все?

В душе я надеялась, что мисс Уайтхолл за ночь передумала и разорвала помолвку. Может, Томас, Дачиана и Иляна настолько добры, что отправили ее вместе с вещами обратно в Англию. Одну.

– У твоего отца дела, Джонатан сидит в кабинете – швыряет книги, насколько можно судить по шуму.

Тетя поджала губы, явно раздосадованная такими выходками. Наверняка отец отговорился делами, чтобы не встречаться с хмурой бабушкой. Она не любила уодсвортских родственников и с годами не сильно смягчилась. Если честно, я никогда не понимала, почему ей так не нравится мой отец. Уж точно не потому, что он англичанин. Она же сама вышла замуж за англичанина.