— Сейчас? — Ива покрылась мурашками. — Но до вечера еще далеко!
Госпожа Ильвиль сделала вид, что не слышит последних слов. Она ненадолго вышла и вернулась, неся в руке ворох тряпок и нож, положила все это на прилавок.
— Чего вы хотите… на этот раз?
Слова давались Иве с трудом.
Нож! Зачем она принесла нож?
Эсмеральда подняла на перепуганную помощницу веселые глаза. Она наслаждалась ее страхом и даже не пыталась этого скрыть. Тон, однако, выбрала участливый.
— Ну-ну, не пугайся так. Ерунда!
Она подошла к Иве, взяла ее руку и принялась перебирать пальцы, ласково их поглаживая. Ива стояла ни жива ни мертва и ничегошеньки не понимала.
— Это не доставит тебе неудобств, — Эсмеральда приподняла ее ладонь на своей и указала на мизинец.
— Мой… палец? — Ива не верила, что произносит это вслух.
— Не весь. Думаю, фаланги твоего маленького пальчика будет достаточно…
— Нет! — крикнула Ива, выдергивая руку. — Вы с ума сошли! Да как вы можете! Никогда!
Хозяйка лавки не разгневалась, мягко улыбнулась.
— Что же, ладно. У тебя будет время подумать до вечера.
Она завернула нож в тряпки и спрятала в ящик. Ива облизнула пересохшие губы. Сволочи! Твари! Не дождутся! Пусть только попробует приблизиться к ней с этим тесаком!
Эсмеральда вовсе не выглядела расстроенной. Она продолжила подсчеты в тетради, напевая под нос песенку.
Колокольчик звякнул, запуская в лавку очередного посетителя. Вернее, посетителей. Женщина держала за руку маленького мальчика.
— Это «Лавка чудес»? — неуверенно спросила она.
— Да, да, милая, проходите! — госпожа Ильвиль распахнула руки, словно к ней в гости явилась самая дорогая подруга. — Здесь вы найдете все, что вам нужно!
Женщина сделала несколько нерешительных шагов и снова застыла.
— Я слышала, вы можете помочь в любом деле…
— Конечно, милая!
«О, только не проси у нее денег!» — умоляюще подумала Ива, готовая, если такое случится, предупредить несчастную посетительницу, пусть этим она даже навлечет на себя гнев хозяйки. Терять, похоже, все равно нечего.
— Мой сын…
Покупательница посмотрела на маленького мальчика, чью руку так и не выпустила.
— Ваш сын?.. — терпеливо подсказала Эсмеральда. Ива давно заметила, когда дело касалось выгоды, хозяйка лавки становилась очень выдержанной.
Женщина встряхнула головой и решилась.
— Понимаете, ему каждую ночь снятся страшные сны! Просыпается с криком. Мы с мужем уже боимся ложиться в постель! Все перепробовали — и успокаивающие травки, и знахарок, и врачей… Есть ли у вас что-то, что поможет моему мальчику?
Она смотрела умоляюще, похоже, не веря в успех, но Эсмеральда расплылась в улыбке.
— Конечно! У меня есть отличная вещица! Стоит поставить ее рядом с кроватью мальчика — и ни один кошмар его больше не побеспокоит. Но это будет стоить вам три золотые монеты!
— Я согласна! — покупательница не стала даже торговаться.
— Альбина, милая, помоги мне. Принеси ту статуэтку волка, которая так тебе понравилась. Ты понимаешь, о чем я.
Госпожа Ильвиль обернулась и посмотрела на Иву с торжествующей улыбкой. Она знала! Она делала это специально!
— Нет… — одними губами произнесла Ива. — Не надо…
— Альбина, детка, что ты там шепчешь? Поторопись! Не станем заставлять нашу покупательницу ждать!
— Возможно… — Иве с трудом дались эти слова. — Есть еще что-то, что поможет мальчику? Эта статуэтка… Она действительно мне нравится, и я… внесу плату…
Эсмеральда рассмеялась. Стояла, скрестив руки на груди, и хохотала, будто не слышала ничего смешнее.
— Как порой быстро «никогда» изменяется на «конечно», — произнесла она, отсмеявшись. — Что же, принеси тот маленький барабан, что стоит на верхней полке. И палочки не забудь! А ты, малыш, как следует стучи в него перед сном, договорились?
Барабан был теплым. Живым.
«Прости, — мысленно произнесла Ива. — Пожалуйста, прости. У меня нет другого выхода».
Посетительница ушла, унося с собой барабан, а госпожа Ильвиль достала из ящика нож и тряпки.
— Тебе помочь, милая?
— Я сама, — процедила сквозь зубы Ива.
— Подожди, я подстелю старые бумаги. Не хочу потом оттирать прилавок.
Эсмеральда, напевая, накрыла столешницу исписанными листами и застыла, наблюдая за Ивой любопытными, веселыми глазами.
Ива взяла нож в правую руку, попробовала лезвие пальцем — острое. Она справится. Справится.
«Так, дыши! Это всего мгновение!»
Зажмурилась. Задержала дыхание. Закричала.
+++
Ива сидела у камина, баюкая левую руку. Кровь пропитала тряпки, которые она неумело навертела на искалеченный палец.
Статуэтка волка не превратилась в Ксандора. Все оказалось напрасно. Ива больше не знала, что ей делать. Она была напугана, как еще никогда прежде. От боли и страха даже соображала с трудом.
Она жалась к камину, надеясь, что тепло прогонит дрожь, но все равно продолжала трястись. Палец ныл и дергал. Но хуже всего было отчаяние, что накрывало Иву с головой.
— Мне так страшно, — сказала она огню, ведь ей больше некому было пожаловаться. — Ты только посмотри, что они сделали со мной…
И, надеясь, что пламя в камине не осудит ее за слезы, безмолвно заплакала.
Глава 29
— Азалия, Ирис, Роза, — шептала Ива, раскачиваясь. — Гортензия, Зербина, Фиалка, Лилия, Жасмин, Гербера, Астра… Азалия, Ирис, Роза…
Снова и снова по кругу. И пока она произносила имена сестер, ей казалось, что они рядом.
В какой-то момент Ива задремала, и ей привиделось, что она снова стоит на пороге Алого дома, готовая отправиться на встречу с префектом. Младшим девочкам запретили провожать ее, но Ива заметила, как Гортензия и Астра затаились в коридоре за старым комодом, а когда Ива посмотрела в их сторону, Тензи, которая всегда была боевой и шкодливой непоседой, сделала воинственное лицо и изобразила, как она безжалостно втыкает нож во врага. А застенчивая Астра послала ей воздушный поцелуй.
— Просто убей его, — прошептала Ирис, обнимая Иву. — И возвращайся к нам! Вещи собраны. Мы немедленно уйдем из города, когда дождемся тебя. Только возвращайся!
— Возвращайся! — эхом повторила Азалия.
Она, счастливо избежавшая участи стать убийцей или погибнуть самой, то бледнела, то краснела, то отводила глаза. Ива все понимала и не держала зла. Она сильная, она справится!
