Книга Короткие интервью с подонками - Дэвид Фостер Уоллес

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69

Именно лицо, которое (медленно) повернулось налево и взглянуло на нее из скорой помощи, – лицо, что в самых энуретических и пугающих смыслах и было, и не было лицом мужа, которого она любила, – оно и стимулировало Джени Робертс проснуться и побудило собрать все до единого нервы вместе в кулак и сделать отчаянный унизительный звонок человеку, за которого она когда-то всерьез думала выйти замуж, заместителю менеджера по продажам и ротарианцу на испытательном сроке, чья асимметрия лица – он пострадал в детстве во время серьезного несчастного случая и впоследствии у него левая половина лица развивалась иначе, чем правая: левая ноздря была необычно огромная, зияющая, а левый глаз, – казалось, почти целиком занятый радужкой, – обрамлялся концентрическими кругами и обвисшими мешками, которые постоянно подергивались и пульсировали, когда случайно срабатывали необратимо поврежденные нервы, – и стала причиной, как решила Джени после разрыва отношений, которая разожгла ее неконтролируемое подозрение, будто у него есть тайна, непроницаемая часть личности, фантазирующая о занятиях любовью с другими женщинами, даже когда здоровая, идеально симметричная и на вид неранибельная штучка была внутри нее. Также левый глаз экс-любовника глядел и изучал заметно другое направление, чем правый, нормально развившийся глаз, – эта черта, как он пытался объяснить, в работе по продаже машин в чем-то давала преимущество.

Несмотря на стимулированный кризис, Джени Робертс чувствовала неловкость и чуть ли не смертельный стыд, когда она и ее экс-любовник встретились, выбрали блюда в меню, сели вместе в кабинке на пластмассовых сиденьях у стены-окна и перебросились из вежливости парой радикально неуместных слов, пока она готовилась попробовать задать вопрос, который нечаянно спровоцирует эпифанию и наступление новой стадии жизни в браке, без прежних невинности и самообмана. В ее одноразовом стаканчике был кофе без кофеина, куда она добавила шесть упаковок сливок, а ее бывший сексуальный партнер сидел с неоткрытой пенопластовой коробкой с заказом и глядел одновременно в окно и на нее. На его мизинце было кольцо, пиджак был расстегнут и на белой рубашке под курткой виднелись характерные складки сорочки из «оксфорда», которую совсем недавно достали из упаковки. Солнечный свет, бьющий из большого окна, цвета полудня, превращал переполненную франшизу в парник; было трудно дышать. Заместитель менеджера по продажам наблюдал, как она надрывала крышечки сливок зубами, чтобы поберечь ногти, складывала крышечки в пепельницу из фольги, а глоточки сливок опрокидывала в одноразовый стаканчик, один за другим размешивала их бесплатной мешалкой с квадратным наконечником, пока в его приемлемом с точки зрения развития глазу светилась нежная ностальгия. Она все еще переводила сливки. На ней было и свадебное кольцо, и бриллиантовое обручальное, с далеко не дешевым камешком. У бывшего любовника сегодня болел живот, а кожа у глаза дергалась от тика особенно заметно, потому что сейчас настали устрашающие три последних банковских дня этого месяца и «Хендай» Безумного Майка невероятно давил на работников, чтобы в эти последние три дня они напряглись и навалились на продажи и чтобы заметно разбухли месячные отчеты для клоунов из регионального офиса. Молодая жена несколько раз по-особенному откашливалась, и единственный человек, ответственный за результативность всех работников Безумного Майка, отлично помнил эту привычку, когда она издавала горлом сухие нервные звуки, транслируя, что понимала, каким неуместным покажется в этот момент ее вопрос, особенно учитывая их несчастливое прошлое и то, что они давно никак не связаны, даже минимально, а также ее счастливый брак, и еще что она умирает от стыда, но при этом находится в ситуации какого-то подлинного внутреннего кризиса, и в отчаянии – в отчаянии, обычно присущем загнанным людям с серьезными кредитными проблемами, – и она смотрела с особым тонущим взглядом в глазах, умолявшим не пользоваться преимуществом ее отчаянной позиции, не осуждать и не насмехаться над ней. И плюс, как она всегда пила кофе – обхватив стакан обеими руками даже в таком жарком помещении. Объем, прибыли и условия финансирования «Хендай-US» были среди бесчисленных экономических материй, на которые влияли флуктуации курса иены и прочих валют Тихого океана. Молодая жена провела целый час у зеркала, в результате выбрав бесформенную блузку и слаксы, даже вынула мягкие контактные линзы, снова надела очки, и на ее лице в свете окна – ничего, кроме капельки блеска. За окном, которое освещало солнцем правую сторону ее лица, поблескивал поток загруженной автострады; и еще за стеклом в разделенном поле зрения бывшего любовника в кабинке – который до сих пор любил ее, Джени Энн Орзолек из класса Маркетинга 204, а не свою нынешнюю невесту, осознал он вдруг с болезненной дрожью вновь раскрывшейся смертельной раны, – лежала стоянка Безумного Майка, с пластиковыми флажками и мужчиной в кресле-каталке с женой или, может, медсестрой, которого обрабатывал толстый весельчак в больничном халате и стрелой сквозь голову, какую должны были надевать все работники, когда на стоянку мог заехать с проверкой Мессерли, а сразу за ней – стоянка «Взрослого мира» со всеми ее моделями и классами автомобилей и с такой ротацией и днем и ночью, о какой Безумный Майк Мессерли мог только мечтать.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69