Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
В материальном отношении тоже все складывалось неплохо: зарплату ей прибавляли стабильно. Паша же, наоборот, подобными успехами похвастать не мог. Но ведь и не требовала она от него подобного «хвастовства»… Просто получалось так, что больше времени проводила на работе, чем дома. Добытчицей была. А Паша – наоборот. Паша бежал с работы домой – к дочери. Но чего уж греха таить, ей и самой такой расклад нравился…
Все изменилось в одночасье – как, впрочем, оно и происходит всегда. Вдруг средь бела дня позвонил на мобильник Паша, проговорил взволнованно:
– Тань, маму на «Скорой» увезли… Мне сейчас Аллочка позвонила… Пришла из школы, увидела, что бабушка лежит на диване и на вопросы не отвечает, и побежала к соседке. А та уже врачей вызвала…
– А что с ней, Паш? Что врачи сказали?
– У нее инфаркт… Я все никак в себя прийти не могу, Тань! Какой инфаркт? Откуда? Она ж никогда на сердце не жаловалась… Хотя чего я говорю, мама вообще никогда и ни на что не жаловалась…
– Паш, возьми себя в руки, слышишь? Давай, срочно поезжай в больницу! Ты знаешь, куда ее отвезли?
– Да знаю… Еду уже. Там, дома, Аллочка одна осталась… Она напугана очень… Может, ты с работы сегодня отпросишься, Тань?
– Конечно, я отпрошусь. Хотя… Я же совсем забыла… У меня же сегодня дело в арбитражном суде рассматривается… Но после арбитража я сразу домой поеду, Паш!
– А сейчас никак нельзя? Аллочка там одна…
– Перестань, ничего ей не сделается, большая уже! Ну напугалась, да… Тем более я же приеду! Не так быстро, но приеду…
– Ладно, я понял… До связи, Тань. Уже к больнице подъехал…
С того дня как заболела Наталья Петровна, и начался у них семейный разлад. Словно свекровь была тем самым стержнем, на котором все держалось. А может, оно так и было на самом деле? Тата никогда не задумывалась. Работала много, а домашняя жизнь проходила параллельно с рабочим временем. Параллельные прямые же не пересекаются…
Паша теперь почти все время находился в больнице, рядом с матерью. На работе отпуск оформил. Выхаживал ее как заправская сиделка, с ложечки куриным бульоном кормил. А домашние заботы легли на ее плечи, и оказалось, что этих забот столько, что только успевай поворачиваться! Но и это было еще не главной проблемой…
Аллочка оказалась ее проблемой, как ни странно. Вернее, не сама по себе Аллочка, а отношения с ней. Не получалось, не складывалось что-то… Будто Аллочка обижалась на нее за отсутствие в жизни отца и любимой бабушки.
Сначала Тата сердилась на дочь: она, что ли, виновата в том, что бабушка заболела? Сердилась, раздражалась, даже слегка гневалась… В конце концов, она своей работой жертвует ради поддержания домашнего очага! А работа у нее серьезная, между прочим! Очень ответственная! Одних только арбитражных исков сколько, да на такие суммы, что самой страшно! А тут, понимаешь ли, дочь ее не ценит… Не слушает, не обращает внимания на ее замечания, даже в глаза ей старается не смотреть! Она дочери говорит что-то, а та сидит, нахохлившись, и в сторону смотрит… Будто матери нет рядом, будто она одна в комнате!
А потом раздражение и гнев обратились в испуганное непонимание: что вообще происходит? Она же ей мать, а не чужая женщина… Попыталась как-то наладить общение, даже извинилась, что была немного груба и нетерпелива…
И опять та же реакция. Алла никак не отреагировала на ее извинения, смотрела на мать холодно и отчужденно. Зато с отцом по телефону могла болтать сколько угодно и ждала его вечерами, когда придет из больницы, спать не ложилась…
Не сказать, что такая сильная привязанность дочери к отцу была для нее открытием. Вовсе нет. Просто раньше она это обстоятельство оправдывала как-то: например, что поздно приходит с работы… Ведь должен кто-то в семье деньги зарабатывать, почему не она? И Аллочка должна понимать это! Или Паша должен был ей объяснить!
А она не понимает, выходит… Не понимает и не принимает. Будто ей мать – чужой человек…
Но по большому счету, как ни крути, отношение к ней дочери оказалось открытием – очень неприятным. Так испугалась вдруг, что в попытках найти общий язык начала яростно навязывать себя Аллочке, приставать с расспросами: как, мол, в школе дела да отчего такая грустная, давай с уроками помогу… Аллочка как-то странно поднимала одно плечо, смотрела исподлобья, словно спрашивала: чего пристала? Не надо мне ничего… Ни задушевных диалогов, ни помощи и тебя саму тоже не надо…
Странным было и то, что Паша не желал слушать ее жалоб на дочь. Отмахивался – не придумывай, мол… Просто она за бабушку переживает, не надо к ней лезть с разговорами. И вообще, я устал… Весь день в больнице около мамы нахожусь, с утра и до вечера…
– Так давай я тебя подменю? – предложила было Тата, на что Павел отреагировал довольно странно, будто испугался сильно:
– Нет-нет, что ты… Мама уже привыкла, что я с ней… И все врачи меня знают, и медсестры… И я знаю, что нужно делать и когда…
Однажды она все же отпросилась с работы и пришла в больницу к Наталье Петровне. В конце концов, она ей тоже не посторонняя!
Накинув на плечи белый халат, решительно шагала по больничному коридору. Уже подходя к палате Натальи Петровны, увидела вдруг – двое стоят у окна. Медсестра в голубой униформе – к ней лицом мужчина стоит спиной. И даже не поняла сначала, что этот мужчина – Паша…
Ей хорошо было видно лицо медсестры. Не сказать, чтобы красивое – обычное совершенно лицо. Но глаза… Какими глазами она смотрела на Пашу! И как у нее губы дрожали, будто она очень хотела улыбнуться, но боялась этой улыбкой спугнуть что-то важное!
А Паша вдруг поднял руку и погладил тыльной стороной ладони эту медсестру по щеке. Нежно так погладил. И сказал ей что-то, отчего та улыбнулась все-таки и будто потянулась лицом за его ладонью, как тянется кошка за ласковой рукой хозяина. И даже глаза чуть прикрыла от счастья…
А Тата стояла как соляной столб. Казалось, руки и ноги навсегда потеряли подвижность, и внутри разливался страх чернильным пятном. Нескольких секунд ей хватило, чтобы понять: а ведь у них любовь… У этих двоих… У ее мужа Паши и медсестры-кошки… Не просто флирт или пошлый адюльтер, а именно любовь. Стоят, ничего кругом не видят, не слышат. И даже опасности за спиной в ее лице не почуяли.
Когда очнулась, первой мыслью было подойти, устроить скандал. Проговорить злобно в лицо этой кошке: я законная жена, я! А потом Пашу отправить домой и запретить ему вообще сюда приходить! Именно так и надо сделать, да!
Сделала несколько шагов вперед, но вместо возмущения вдруг произнесла тихо и обиженно:
– Паша?!
Он обернулся к ней, еще не успев стереть с лица всю нежность, обращенную к медсестре. Смотрел пустыми глазами. Ей даже показалось, в этих глазах мелькнула досада: зачем помешала, кто тебя просил? Медсестра тоже глянула на нее вовсе не так, как хотелось. Без испуга глянула, но со спокойным интересом. Будто уверена была в своем превосходстве. В своей победе над ней – полной и безоговорочной. Потом повернулась, пошла от них быстро по коридору…
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
