– А мне Джастин ничего об этом не говорил.
Джереми хмыкнул.
– Не похоже, чтобы вы общались в последнее время. Посмотри, на кухне висит послание тебе, где все написано. Я, как только пришел, сразу его увидел. А ты и не заметила?
Полицейских было двое: один молодой, высокого роста, медлительный, другой – постарше, явно его начальник.
– Благодарим вас, миссис Ричмонд, – сказал тот, что был постарше, когда она закончила свой рассказ. – Вчера вы вели себя не лучшим образом. Да и ваш муж, если на то пошло, вел себя неосмотрительно. Армитедж очень опасен. Это профессиональный преступник, убить человека ему ничего не стоит. Мистеру Ричмонду не следовало самому так рисковать. Если бы нам не рассказал о происшедшем один старый бродяга, мы бы так ничего и не узнали. – Он поднялся. – Так или иначе, все обошлось. У вас, как я вижу, все в порядке. Надеюсь, у мистера Ричмонда тоже.
Кенди молчала.
Полицейский помоложе тоже поднялся.
– Мистер Джастин серьезно ранен в руку. Он потерял много крови. Возможно, это было еще не все, но он не захотел, чтобы его осмотрел наш врач. Слишком беспокоился за вас. – Он не говорил, что ему непонятно такое поведение, но в этом не было нужды. Старший из полицейских улыбнулся.
– Ничего, поймешь, когда сам женишься, Джеф, – бодро сказал он.
Джеф скептически посмотрел в ответ. Его шеф продолжал:
– Дело не только в том, что вы вчера получили такое потрясение, миссис Ричмонд. Хочу вас предупредить, что последствия этих событий могут сказаться и на вашем муже, если он не примет мер предосторожности. Он страшно переживал вчера, а потом в одиночку отправился сражаться с Армитеджем. Тайком от моих людей. Понадобится время, пока он придет в себя.
Кенди тоже встала. Джастин был ранен?
– Да, – сказала она. – То есть спасибо вам.
Что-то в ее облике тронуло старшего полицейского. Он по-отечески дотронулся до ее руки.
– Позаботьтесь о нем. И о себе. Поезжайте куда-нибудь. Хороший отдых пойдет вам на пользу. И вообще, займитесь собой.
– Да, – снова сказала она.
Ей вдруг вспомнился французский коттедж. Сейчас, в разгар лета, там жарко. Как спокойно, должно быть, можно чувствовать себя среди виноградников! Джастину там нравилось. Может быть, они могли бы и поговорить. А может быть, даже и коснуться друг друга.
Она вдруг радостно улыбнулась.
– Я подумаю об этом.
Когда полицейские ушли, на кухню пришел Джереми с сумкой в руке.
– Звонила твоя мать, – сообщил он, глядя в листок с записями. – И какая-то женщина из Благотворительного центра – кажется, Мел. И парень, который у них начальником. Еще звонила Элисон. Она сказала, что о той истории уже разузнали газетчики, но Джастин отсылает всех к своему пресс-секретарю.
Кенди ждала, что он еще скажет, но его список подошел к концу.
– А Джастин?
– Если хочешь с ним поговорить, позвони сама, – сухо сказал он.
Она вздохнула. Непросто было звонить кому-то, кого ты видела и днем и ночью и не была уверена, хочет ли он с тобой говорить.
Джереми положил список на телефонный столик.
– Я тебе все передал, дальше сама решай. Я пошел. Пока.
И он ушел. Она долго сидела, но никак не могла решить, что ей делать. От одной мысли, что ей придется с ним говорить, у нее начинали дрожать руки. Но это же сумасшествие, думала она. Ведь он мой муж, я не могу его бояться. Она несколько раз глубоко вздохнула, подняла трубку и набрала его личный номер в офисе.
Ей ответила Элисон, и голос ее звучал гораздо теплее, чем обычно в последние недели. Джастин как раз сейчас был занят, но она узнает, сможет ли он с ней поговорить. Она надеется, что Кенди оправилась после вчерашнего потрясения.
– Спасибо, – ответила тронутая и удивленная Кенди.
– Я просто восхищаюсь твоим мужеством. И Джастин тоже, он мне сам говорил. Если даже он и срывался, то лишь из-за того, что очень переживает за тебя.
Уже третий человек за это утро говорил ей, что Джастин переживает за нее. Не могли же все они ошибаться. Но почему же тогда она не видела этого?
– Кандида, – раздался вдруг его голос, низкий, звучный и бесконечно красивый. У Кенди сердце забилось быстрее.
– Привет, – сказала она, едва дыша, как робкая школьница.
– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросил он.
– Ко мне приходили полицейские. Они сказали, что ты был ранен вчера.
После краткого молчания он ответил каким-то странным голосом:
– Ты поэтому позвонила?
Она не знала, что отвечать. Если бы он только был здесь, если бы она могла дотронуться до него, если бы он увидел ее в это мгновение… Она не знала, как выразить свои переживания. Ей не хватило слов.
– Да. Нет. То есть отчасти.
– Не надо меня жалеть, Кандида. – Его бархатный баритон был жестче, чем можно было себе представить. – Я не один из твоих подопечных. Мне не нужна твоя жалость.
Вот тебе и фантазии об отдыхе во французском сельском домике вдвоем.
– Я беспокоилась, – сказала она ему.
Голос прозвучал обиженно, и она разозлилась на себя за это.
Джастин сухо ответил:
– Выживу. У тебя все? Может быть, поговорим о домашних делах вечером, когда я вернусь?
Кенди вдруг разозлилась. Она наступила себе на горло и позвонила ему, а он набирает очки!
– Можно отложить этот разговор? Навсегда! – Она бросила трубку.
После чего она начала методично обзванивать всех по списку. Она сообщила Мел, что у нее все хорошо. Дэйву сказала, что не хочет идти с ним на пресс-конференцию, а матери – что она больше не собирается вникать в ее ссоры с отцом.
– Что? – ошарашенно переспросила Джудит.
– Извини, мама, – заявила Кенди с необычной для себя откровенностью. – Это твои дела. Ты за него выходила, ты и разбирайся. Или оставь его. Но перестань все время втягивать меня в ваши ссоры. Это нечестно с твоей стороны, и это ничего не даст.
– Кенди! – в ужасе воскликнула мать.
– Я слишком долго вступалась за тебя, мама, – продолжала Кенди. – Ты сама должна уметь постоять за себя. Никто другой не будет делать это.
– Но он не хочет меня и слушать, – чуть не плакала Джудит.
– Мама, – ответила Кенди, – если ты сама не будешь решать своих проблем, он будет не единственным, кто не захочет тебя слушать.
– Я заеду к тебе, выпьем кофе, – сказала Джудит. – Я собиралась к Харродам и…
