- Я хочу серьезно поговорить с вамп, - сказал священник. - То, что я вам скажу, возможно, будет для вас полной неожиданностью, но для меня - это самое главное в жизни. Не знаю, как для вас, мисс Дэй.
Никакого ответа.
- Фэнси, я прошу вас стать моей женой.
Услышав слова священника, Фэнси содрогнулась, как человек, который от нечего делать надумал бросить вниз по горному склону снежный ком и вдруг увидел, что его забава вызвала обвал. И в наступившей мертвой тишине отчетливо слышалось дыхание мужчины и женщины, но оно было разным - он, объяснившись, стал постепенно дышать ровнее и спокойнее, ее же дыханье стало частым и прерывистым, она почти задыхалась.
- Я не могу, мистер Мейболд, не могу! Не просите меня! - воскликнула она.
- Не торопитесь с ответом! - умолял он. - И выслушайте меня, пожалуйста. С моей стороны это не внезапный порыв. Я люблю вас больше полугода. Возможно, именно поэтому я и стал интересоваться школьными делами. Вы лучше поймете меня и, может быть, даже станете больше меня уважать, если я честно признаюсь вам, что все эти месяцы я боролся с собой - я думал, что мне не следует любить вас. Но я решил прекратить эту борьбу! Я проверил свое чувство; ни одну женщину не смогу я полюбить более искренне! Я очарован вами, я ценю таланты, облагородившие вашу натуру, - и этого для меня достаточно, более чем достаточно! Ничего другого и не требуется от хозяйки скромного приюта священника - а таким и будет мой дом, где бы он ни находился. Ах, Фэнси, я наблюдал за вами, сурово порицал вас, строго судил свои собственные чувства и все же нашел их разумными, - женщина, подобная вам, может вызвать чувства в любом мужчине, и потому в моем желании видеть вас своей женой нет ничего необдуманного, никаких скрытых и неблаговидных мотивов. Фэнси, согласны вы быть моей женой?
Молчание.
- Не отказывайте мне, не говорите, "нет", - молил он. - Вы поступите опрометчиво - я хочу сказать, жестоко! Разумеется, жить мы будем не здесь. Один мой друг из Йоркшира давно предлагает мне обменяться с ним приходом, но я до сих пор отказывался - из-за своей матушки. Теперь мы переедем туда. Вы станете развивать свое музыкальное дарование; у вас будет фортепьяно, какое вы пожелаете; Фэнси, у вас будет все, чего вам захочется: собственный выезд, цветы, птицы, приятное общество; мы с вами отправимся на несколько месяцев путешествовать, и после этого вы не ударите в грязь лицом в любом обществе! Вы согласны быть моей женой, Фэнси?
Снова наступило молчание, только дождь барабанил по стеклам, и наконец Фэнси произнесла слабым, разбитым голосом:
- Да, согласна.
- Благослови вас бог, любимая! - Он шагнул вперед и хотел обнять девушку. Она поспешно отпрянула.
- Нет, нет, только не сейчас! - взволнованно прошептала она. - Много чего... но соблазн слишком велик, и я не в силах устоять; сейчас я не могу вам сказать, но сказать я должна! Нет, нет, не подходите ко мне, прошу вас! Мне надо подумать. Я еще сама не знаю как следует, что я вам обещала, мне надо привыкнуть. - Она села за парту и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Ах, оставьте меня, оставьте! - всхлипывала Фэнси. - Уходите же! Уходите!
- Но расстраивайтесь, дорогая, не надо! - Священнику стоило немалого труда сдержаться и не подойти к ней. - Как-нибудь потом, в свободную минутку, вы расскажете мне, что вас так огорчает. Я счастлив, - я на седьмом небе от счастья! - потому что вы дали мне слово.
- А теперь уходите и оставьте меня одну!
- Но... как же я могу уйти? Вы в таком состоянии. Пока вы не успокоитесь...
- Если так, - сказала Фэнсн и, сделав над собой усилие, встала, - я уже успокоилась.
Священник скрепя сердце направился к двери.
- До свидания! - нежно прошептал он. - Я зайду завтра, в это же время.
VII
ПОСЛЕ РАЗДУМИЙ
На другое утро священник встал чуть свет. Первым делом он написал длинное дипломатичное письмо своему йоркширскому другу. Потом, покончив с легким завтраком, направился лугами в Кэстербридж с письмом в кармане, которое он собирался отправить по городской почте, чтобы оно пришло к адресату на день раньше.
Утро было туманное, и деревья звучно роняли капли влаги, собранной из пропитанного сыростью воздуха, а вместе с каплями на землю иногда падал из своей чашечки желудь. В лугах, на живых изгородях, складками висела потемневшая от влаги паутина, а опавшие листья пестрели всеми оттенками коричневого, зеленого и желтого цветов.
Приближаясь к проселочной дороге, священник услышал негромкое веселое посвистыванье, а затем и легкие шаги человека, шедшего в том же направлении, что и он сам. Выйдя на перекресток, священник увидел веселую, открытую физиономию Дика Дьюи. Дик приподнял шляпу, и священник свернул на ту дорогу, по которой шел Дик.
- Доброе утро, Дьюи. Какой у вас жизнерадостный вид! - сказал мистер Мейболд.
- Да, сэр, у меня хорошее настроение, - и даже очень! Сейчас вот иду в Кэстербридж забрать Красоткин хомут; в субботу мы оставили его там для починки.
- И я в Кэстербридж, значит, нам по пути, - сказал священник.
Дик легонько подпрыгнул, чтобы попасть в ногу с мистером Мейболдом, а тот продолжал:
- Кажется, я не видел вас вчера в церкви, Дьюи, или вы стояли в нише?
- Нет, я ходил в Чармли. Бедняга Джек Данформ еще задолго до своей кончины просил меня проводить его в последний путь, и вчера были похороны. Конечно, я не мог отказаться, хотя мне очень хотелось быть в этот день в нашей церкви и послушать новую музыку.
- Да, вам бы надо было прийти. Музыкальная часть богослужения прошла успешно, весьма успешно, и самое отрадное - никто из участников старого хора не выказал ни малейшего недоброжелательства. Все с величайшей охотой присоединились к пению.
- Ясное дело, мне тоже хотелось бы быть при этом, - сказал Дик и улыбнулся про себя, - если учесть, кто играл на органе.
Тут священник слегка покраснел и сказал:
- Да, да, - хотя и не понял истинного смысла слов Дика, который, не получив более пространного ответа, продолжал, после некоторого колебания, улыбаясь, как гордый своей любовью влюбленный.
- Вы, должно быть, знаете, сэр, о чем я говорю? Вы, конечно, слыхали обо мне... и мисс Дэй?
Мейболд побледнел, обернулся и посмотрел Дику в глаза.
- Нет, - натянуто произнес он, - я ничего не слышал о вас и мисс Дэй.
- Ну, как же... она - моя нареченная, и будущим летом мы поженимся. Мы пока что об этом никому не говорили - ведь ждать еще много месяцев, но так решил ее отец, и нам, конечно, пришлось согласиться. Но ведь время пролетит быстро...
- Да, время пролетит быстро - время уходит с каждым днем, да, да.
Произнося эти слова, Мейболд совершенно не понимал, что говорит. Он почувствовал во всем теле какую-то слабость и дрожь. Понимал он только одно - юное создание, чья прелесть до того опьянила его, что он принял самое безрассудное в своей жизни решение, - было далеко не ангелом, а просто женщиной.
