еще осенью?
- Я не знал еще… как ты ко мне относишься.
- Да? Я и сама тогда… еще не знала…
- Ну вот видишь?
- Как же глупо все вышло! Как же глупо! – она стискивала его за плечи, - Ну же! Поцелуй меня еще раз!
- Хорошо. И ты пойдешь, да?
- Да… пойду. Терпеть не могу все это… расставание. И себя – терпеть не могу! И тебя… дурака такого!
- Молодые люди! Поезд отправляется! Молодой человек, пройдите в вагон! – обратилась к ним проводница.
- Все, Кира! Все… все будет хорошо!
- Да? Ты обещаешь? Пообещай, ну же!
Косов стоял, глупо улыбаясь, и негромко:
- Я надеюсь…
Эпилог
Ту-тух-ту-тух… ту-тух-ту-тух…
Поезд шел, вагон покачивался. Косов лежал на верхней полке и старался заснуть. Его попутчиками оказалась семья – муж с женой, годами – ближе к сорока, и их дочь, девчушка лет четырнадцати-пятнадцати.
После того, как поезд тронулся от перрона, Иван, стоя в тамбуре вагона, снова закурил, и не желая того, пытался в перронной толчее высмотреть Киру. И даже, вроде бы, увидел ее платье, когда девушка заходила в вокзал. А может и не она?
- Молодой человек! Вы бы прошли в купе. Сколько же Вы курить тут будете? Не накручивайте себе нервы! – вполне сочувственно посоветовала ему проводница.
- Да, спасибо! Вы правы!
Прошел, познакомился с соседями. Хорошие, наверное, люди. Едут на КавМинВоды, по путевке. Муж-инженер, жена – домохозяйка, дочь – школьница, Ирочка. Последняя, наверное, увидев их расставание, смотрела на него восторженно.
- А это Ваша девушка, да? – улучив момент тихо спросила девчонка у Ивана.
- Кто ж знает? – вздохнув, улыбнулся он.
- То есть? – опешила юная поклонница «романтик».
- Жизнь… она по-всякому повернуться может…
Через пару часов, по приглашению главы семейства, Косов присоединился к ним за столом. Достал свою провизию, улыбнулся, вспомнив Ритку.
«Марго… Рыжая… Ритка… Хорошая она все же баба! Только… вредная! «Пшечка» - что с них взять!».
С папашей они «раздавили» беленькую.
- Ты это… Свою-то спрячь – пригодится еще! Давай вот моей отпробуем! – заявил ему инженер.
Супруга попутчика, выпив две маленькие рюмочки, от продолжения отказалась.
- А чего так, Иван? Ну зачем тебе эта… армейщина? Институт! Вот! Политехнический институт! И лучшего – не надо! А там… всю жизнь по гарнизонам… ать-два!
Выходили покурить. Василий Михайлович, как звали попутчика, продолжал агитировать Косова за сугубо гражданскую карьеру. Сославшись на усталость, Косов отпросился поспать. Не спалось. Ворочался на своей верхней полке, думал.
«Ну вот… Вжился-встроился! И как тебе самому? Да вроде бы все нормально… Но с женщинами… как-то… перебор! И ведь все такие… что мимо – никак не пропустить! Как же их, таких, пропустить? Никак это невозможно!».
«А так… нормально! Сыт, пьян и нос в табаке! Деньги есть. Планы – есть! Помирать пока – не к спеху! Значит – будем жить!».
Спрыгнул вниз, пожал плечами на взгляд читающей какую-то книгу Тамары Петровны:
- Не спится что-то!
Увидел повеселевший взор их дочки, которая время от времени, поглядывала наверх, на его полку, с разочарованием.
- Может тогда – в шахматишки? – предложил Глава семьи.
- Да я как-то в шахматы… не очень! Я же не инженер! – пошутил Иван, — вот тут другое… Где-то я тут… гитару слышал, в каком-то купе!
Натянул на ноги «парусинки». Прошелся по коридору, заглянул в купе:
- Извините! А нельзя ли у Вас гитару… ненадолго?
Компания молодых мужиков интеллигентной наружности, но в состоянии легкого подпития, оживилась:
- Играешь? А то у нас тут Игорек – только учиться!
«Это было слышно!».
- Немного…
Подстроил гитару – Игорек и здесь был не на высоте! Спел и сыграл… Народу понравилось!
- Давай еще!
Дал… еще. Опять – понравилось.
В дверях купе заметил Ирочку, слушавшую из коридора.
- Прошу прощения! А могу я пригласить вот эту прелестную девушку – посидеть с нами в купе?
За Ирочкой пришла недовольная мама:
- Молодые люди! Может быть Вы разрешите нам взять гитару с собой, в наше купе! Обязуемся вернуть ее в целости и сохранности, да, Иван?
- Последнее прости с любимых губ слетает.
Уеду я на год, а может быть – на два!
А может навсегда ты друга потеряешь?
Еще один звонок – и уезжаю я!
«Вот этот… ЛыР, похоже был лишним! И Ирочка как-то повлажнела глазками, губки приоткрыты. Да и мама ее смотрит на меня… излишне сочувствующе!».
Его «беленькая» пошла в дело. И уже в их купе сидят незнакомые люди. Хорошо, что уже стемнело, и мама Ирочки, стала разгонять всех по местам.
Утром, тихо и поглядывая на похрапывающего на своей верхней полке Василия Михайловича – все же вечером, во время концерта, глава семьи «поднабрался» - Иван собрался и вытащил в коридор свою вещи. Его жена и Ирочка посапывали на нижних полках.
- Чего так рано-то «подкинулся»? – позевывая спросила его проходившая проводница, - Еще час, а то и больше будем до вокзала тащится…
- Да в тамбуре покурю пока… Постою-подумаю…
- Ну стой, мне не жалко! – махнула рукой женщина.
«Но, если есть в кармане пачка сигарет – значит все не так уж плохо на сегодняшний день!».
- А ты что ж грустный такой? Вон вчера какой концерт давал? Или по девушке своей уже соскучился? – чуть отодвинула его в сторону при подъезде к вокзалу.
- Да… даже не в этом дело, - пожал плечами попаданец.
- Да? А в чем же…
- Да как объяснить… Я вот вчера… как будто последнюю страницу книги перевернул. Образно говоря…
- Да поняла уж! Не совсем глупая, - хмыкнула проводница, - и как? Книжка-то была интересная?
- Ну-у-у… местами – да. А так… не понял пока.
- Ну и ладно! Сколько у тебя еще интересных книжек впереди! Вон молодой какой… Да и бабы видно тебя любят. Что – скажи, не права? – засмеялась железнодорожница.
- А Вы как поняли? – удивился Косов.
- Да что там понимать-то? Или я сама не женщина? Пусть и старше тебя… Ладно! Иди уже… читатель!
«Ага… и без страшных книжек впереди, похоже – не обойтись! Ну да ладно! Утро-то какое… замечательное! Свежее, прозрачное!».
- Спасибо Вам… за все! – кивнул проводнице Косов.
