Книга Негодная - Дженни Даунхэм

Случилось нечто жизненно важное, и оно ускользало из памяти Мэри, как юркая рыба. Нет, не рыбка – это было больше похоже на кусочек какого-то фрукта, который никак не можешь выловить ложкой со дна пиалы.

Старуха стояла под солнцем и никак не могла понять, что к чему. Это же церковь вдалеке, да? Обрамленный аркой вход, а над ним – витражное окно. Она на чьей-то свадьбе? Чуть раньше звучало пение и еще пронзительный звук тростниковой дудочки. Черные дрозды, сады, рассветы – все смешалось, и Мэри ровным счетом ничего не понимала.

Она огляделась по сторонам, поискала глазами девочку. Девочка часто знала ответы на вопросы. А… вот и она, стоит рядом со своей матерью, братом и какими-то унылого вида джентльменами в черном. Черные костюмы, черные туфли. Один мужчина – в плаще с капюшоном, – похоже, был главным. Он вытянул руку, в которой держал тарелку, и сказал:

– Все, кто желает, может подойти.

А потом ненадолго вернулась память. Она словно бы дрогнула, как это бывает с солнечными лучами, пробивающимися сквозь листву, и тут же угасла. «Такое со мной уже происходило», – подумала Мэри, но тут ее отвлек ангел, стоящий на страже на постаменте рядом с ней.

– Здравствуй, – сказала ему Мэри. – Какой же ты красивый!

Ангел стоял, накрывшись крыльями, будто хитоном. На его губах играла спокойная улыбка. Он смотрел на Мэри с любопытством – кажется, видел ее впервые.

– Надо же, – удивилась Мэри. – Ты весь из мышц и перьев!

Она подумала, как было бы чудесно, если бы ангел раскрыл крылья и шагнул вперед в луче света. Вот бы полюбоваться этим! Какое же умное и необыкновенное существо…

Подошла девочка и взяла ее под руку.

– С кем ты разговариваешь, Мэри?

«С ангелом, конечно», – хотела ответить она, вот только сама не знала, откуда он здесь взялся. Наверное, ангелы живут около церквей, решила старуха. В этом был бы какой-то смысл.

Девочка пристально посмотрела на нее.

– Хочешь бросить землю?

Землю? Что за глупости она говорила?

– Нет, спасибо.

– Тогда я сделаю это за тебя.

Девочка подошла к мужчине в плаще с капюшоном. Он протянул ей совочек, но она покачала головой и взяла с тарелки пригоршню земли. Только теперь Мэри заметила глубокую яму. В ней темнели пугающие тени. Старуха наклонилась вперед, и оттуда пахнуло сыростью.

– Прощай, Джек, – сказала девочка, разжав пальцы и высыпав землю в яму. – Жаль, что я не была с тобой знакома.

Там, внизу, был Джек?

Мальчику предложили проделать то же самое, но он отказался. Тогда женщина взяла совок, набрала земли и высыпала в яму.

Мужчина в плаще с капюшоном произнес:

– Мы предаем это тело земле. Пепел к пеплу, прах к праху.

Остальные мужчины склонили голову. Они были такими серьезными в своих черных костюмах и перчатках.

И тут воспоминания нахлынули на Мэри лавиной. Джек умер. Конечно же умер. Разве она не слышала, как он звал ее по имени? Разве это не она нашла его на площадке у лестницы? Он лежал, и его ноги были как-то странно согнуты… Он заставил ее потянуть за этот проводок, который раньше никогда не разрешал трогать… Проводок мигал красными вспышками и озарял его лицо. Он пытался говорить, пробовал что-то сказать ей, но боль налетала на него, поглощала, словно какой-то ужасный прилив, волны которого топили его, придавливали к ковру.

А она умоляла его – стыдно вспомнить – не покидать ее. Останься со мной, я не смогу жить без тебя. Пожалуйста, прошу тебя, Джек!

На земле умер всего один человек, но для Мэри это было что-то страшное, неизбежное, и это словно бы сожгло ее изнутри. Будь она деревом, она бы мгновенно сбросила все листья и превратилась в пепел.

«Вот каково это», – подумала Мэри. Вот что ей хотелось громко сказать этой мрачной горстке людей, стоявшей вокруг могилы бедняги Джека. И всем ангелам со спокойными и грустными лицами.

Но сказала она совсем другое. Чуть заметно улыбнувшись, чтобы никого не испугать, старуха вымолвила:

– Лучше любить и потерять, чем совсем никогда не любить.

На самом деле это было клише, старая, избитая фраза. Эти слова и близко не описывали ее любовь и потерю.

Но в это мгновение она услышала, как где-то рядом насвистывает Джек. В тот самый момент он вошел в кладбищенские ворота и помахал ей рукой. Это было чудесно, потрясающе! Неужели она каким-то образом вызвала его с того света?

– Я узнал тебя по цвету волос, – сказал Джек и побежал к Мэри по траве. – Со зрением у меня теперь плоховато, вижу только силуэты.

Конечно, Мэри успела забыть об этом. Бывало, он уверял ее в том, что природу будет видеть всегда, а вот с книгами придется проститься, потому что скоро он не сможет читать. «Но теперь-то он мертв, – подумала Мэри, – значит, наверное, это уже не так важно. Какие теперь книги?»

Она пошла за ним до скамейки у дверей церкви. Они сели рядом.

Джек спросил:

– Ну, как ты поживаешь?

– Я скучаю по тебе, – прошептала Мэри.

Джек с любопытством улыбнулся ей, обвел взглядом церковный двор и откинулся на спинку скамьи.

– Не так уж много людей собралось.

– Прости, – сказала Мэри. – Не уверена, что кому-то сообщили.

– Все нормально. Я не в обиде.

– Надо им сказать, да? Что должно быть больше людей. Я могла бы поговорить с викарием.

– Не уверен, что тебе позволят сделать это дважды, милая.

Как бы то ни было, голоса присутствующих звучали все тише и тише. Мэри даже немного заволновалась – уж не ушли ли все? А может быть, и церковный двор исчез? Но она не хотела проверять. Вдруг она отведет глаза от Джека, и он тоже исчезнет?

– Не волнуйся, дорогая. – Джек придвинулся ближе к ней. – Почему ты не рассказываешь, чем занималась все это время с того дня, как я ушел?

Мэри положила ладони на колени. Что она могла сказать? Как объяснить происходящее? Я не знаю, что должна делать. Каждое утро я просыпаюсь с уверенностью в своих силах, но каждый вечер она исчезает.

– Я не очень-то люблю вопросы, – сказала она. – А почему ты не расскажешь о себе? Тебе разрешено рассказывать про твою нынешнюю жизнь?

Джек не ответил. Мэри не поняла, что это значит, но подумала – наверное, не разрешено.