Тур выронил камень и схватился за голову. Попятился назад и прижался к стене.
— Я не позволю! Она будет жить, хочешь ты этого или нет!
Если раньше его разговоры с самим собой казались мне сплошным безумием, то теперь, вглядываясь в розу, я понимала, что оборотень говорил правду. Ее стебли шевелилась, словно женские руки в танце. Ярко-алые лепестки складывались в подобие губ, которые что-то шепчут. Я не слышала ни слова, но поведение зверя говорило о том, что роза безустанно с ним говорит.
— Отпусти его! Не мучай! — закричала я в пустоту.
Тур посмотрел на меня. Его губы едва тронула улыбка, которая начала расплываться перед глазами. Я находилась в предобморочном состоянии. Вот-вот рухну на пол. Мне настолько не хватало воздуха, что разум помутился. Если сейчас я ничего не сделаю…
Оборотень бросился к розе, схватился за купол и оголил цветок, прожигая руки до кости. Он закричал от боли и окунул ладони в воду, но вскрикнул вновь. Его кожа покрывалась волдырями. Я не могла на это спокойно смотреть. Безграничная ненависть к мучителю чудовища заставила меня схватить розу за стебель. Я пыталась вырвать ее из золотой основы, но острые шипы врастали в руки, беспощадно разрывая плоть. Острая боль сработала, как долгожданный глоток воздуха. Я с остервенением рвала крепкий стебель, но чем сильнее сжимала ладони, тем громче кричал мой зверь. Он корчился от боли, а я смотрела на него и сердце разрывалось. У них с розой крепкая связь и если уничтожить цветок, то и оборотень погибнет. Стоит сорвать бутон, и свобода обеспечена!
В мыслях представилась Совунма. Десять лет мук, сестра, дядя и Демьян. Для них жила, для них дышала. Зачем? Что хорошего дали мне близкие? Что хорошего дал мне зверь?
Поровну! Как любили, так и убивали!
Я разжала ладони, вышла из пруда, опустилась на пол и легла рядом с Туром. Погладила его по щеке, а он закрыл глаза.
— Скажи, как тебя освободить от проклятия?
— Никак, — шепнул он. — Беги! — закричал он так громко, что я подскочила на ноги. — Беги в лабиринт! Беги домой! Он тебя ждет! Он живой!
— Что ты…
Я замотала головой, стараясь все понять.
— Она ослабла! Добей! Оборви лепестки и беги, Дарена! Ты можешь! Правая сторона лабиринта! Помни и беги без оглядки!
— Нет!
Я попыталась поднять его на ноги, но ноша оказалась непосильной. Потянула за руку за собой. Дотащила до гранитной двери.
— Вставай! Мы убежим вместе! Я не брошу тебя здесь!
Я стащила его по лестнице, но кусты полыни заполонили весь коридор. Я начала вырывать их из пола, прочищая нам путь.
— Не теряй время! Мне не выжить! Она не позволит!
Полынь разрасталась все больше. Я не успевала от нее избавляться. Она подбиралась к Туру. Он утопал в смертельной зелени и его кожа уже начала гнить заживо. Он умрет, если я оставлю его здесь! Я обхватила его грудь и потащила обратно в башню. Кое-как уложила на кровать и с болью посмотрела на страшные раны.
— Что мне делать?! Как тебе помочь! — металась я по комнате.
Он пальцем указал на стол, где лежал золотой нож.
— Срежь розу! Уничтожь лепестки!
— Но ты и она…
— Спасай себя, Дарена, — прохрипел он. — Если останешься, она заставит оборотня тебя убить. Я и так причинил тебе много зла. Проклятие мое, а страдаешь ты.
— Но я так не могу!
— Сорви ее и беги, слышишь? Путь открыт! До рассвета пройди лабиринт. Я слишком слаб, чтобы тебя остановить. Спасибо за чувства, которые ты пробудила во мне. Я уже и не мечтал о любви. Будь счастлива, милая. Он любит тебя и ждет. Не сомневайся.
Я застыла посреди комнаты в полной растерянности. Если Демьян жив, то мне есть ради кого жить и куда идти. Но душа разрывалась от жалости к оборотню. Много жестокости я вытерпела от него, но лишь сегодня поверила в то, что его душа не желала издеваться надо мной. Сейчас он готов погибнуть вместе с розой в черном замке для того, чтобы спасти меня от смерти. Поэтому он избегал меня столько времени. Зверь изо всех сил боролся с чудовищем внутри себя и цветком, который столько веков подчинял его своей воле. Но я не способна избавить Тура от проклятия. Могу лишь облегчить его участь. Помочь уйти. Убить розу и избавить от вечных мук.
Я посмотрела на цветок, чьи стебли медленно выпрямлялись, возвращая ему прежний благоухающий вид. Гнилостные раны на теле оборотня исчезали, а взгляд менялся. Я знала этот взгляд, как никто. Он означал одно — мне не жить. Пора решать. Делать выбор.
— Спасайся! — успел он выкрикнуть перед тем, как наброситься. Он вцепился руками в спинку кровати, чтобы сдержать гнев.
У меня не осталось выбора. Я схватила со стола нож, подбежала к розе и с размаху отрезала бутон. Смяла его в кулаке и по локтю побежала вязкая теплая кровь. Тур взревел так громко, что заложило уши. Я лишь мельком взглянула на него, чтобы в памяти не отложилась страшная картина того, как он истекает кровью и погибает в агонии. Отшвырнула скомканный бутон и разрезала юбки платья, чтобы легче было преодолевать ступени. Я бежала вниз по высохшей траве. Добралась до холла и обомлела, поражаясь изменениям. Цветы чернели, трескались и осыпались на пол вместе с чернотой стен. Я будто шла по пеплу, все больше в нем утопая.
Наконец вырвалась во двор, который успел зачахнуть так же быстро, превращаясь в выжженную пустыню. Ворота искривились, и как только я их коснулась, рухнули. Я обернулась и взглянула на башню. У окна стоял Тур, прижимая окровавленную ладонь к стеклу. Меня так напугала эта картина, что я прибавила бег. Ворвалась в густой лес. Деревья были оплетены растениями с шипами, но и они превращались в пепел, как только касались моей кожи. Упругие ветви деревьев хлестали так сильно, что я порой едва не теряла сознание от боли, но продолжала бежать, оставляя позади черный замок, который умирал вместе с хозяином. На глазах выступили слезы. Их смахивал холодный ветер. Казалось, я заблудилась в кромешной тьме. Ничего не видела, кроме страшных растений, что кряжистыми ветвями выбивали из меня жизнь. Я остановилась и прижалась к стволу. Не могла отдышаться, хватая ртом воздух. Послышался душераздирающий вой и подхлестнул меня забыть о боли и бежать дальше.
Вскоре я вырвалась из тернистого леса на поляну. Снег растаял, превращая землю в вязкое болото. Ноги застревали в грязи. Я постоянно падала, а подниматься становилось все сложнее. К лабиринту я подползла на четвереньках. Коснулась правой рукой продрогшей стены и поднялась на ноги. Вспомнился ужас того дня, когда меня бросили сюда умирать. Но сейчас я так хотела жить, что холод не пронзал меня своими иглами. Я брела в сплошной темноте, но знала, что до рассвета выберусь из лабиринта. Меня вела воля к жизни и последние слова Тура.
В какой-то миг я выбилась из сил окончательно и обмякла, спиной прижимаясь к стене. Села на ледяную землю, закрыла лицо руками и закричала, что было мочи:
