— Вы должны помочь мне, — сказала Невада с отчаянием, — если вы отправите меня домой, я не буду знать, что мне делать дальше, как быть, а помимо всего…
Она замолчала, и Тайрон подсказал:
— Вы думаете, ваш отец помешает вам осуществить ваши намерения, мисс Невада?
— Я думаю, моему отцу все это в высшей степени безразлично, — грустно ответила девушка, — но вы же представляете себе, что скажут мои друзья и знакомые, какие сообщения появятся в газетах! Об этом раструбят по всему свету. И я не успею опомниться, как стану членом какого-нибудь благотворительного комитета, не имея никакого контакта с детьми, не имея возможности самой о них заботиться, как я могла бы делать это здесь.
— Я полагаю, что скорее всего так оно и будет.
— Значит… вы мне поможете?
В глазах и голосе Невады появилась надежда, которой раньше не было.
Он подошел к ней совсем близко и, глядя ей в лицо, сказал:
— Мне кажется, все ваши проблемы мог бы разрешить ребенок, Невада, но почему бы не ваш собственный?
Она посмотрела на него с удивлением. Невада никак не ожидала услышать от него подобное.
Медленно, очень медленно, словно давая ей возможность поверить в реальность происходящего, Тайрон нежно обнял ее и привлек к себе. «
— А если бы его отцом стал я? — спросил он. — Что бы ты на это сказала, Невада?
Ей показалось, что весь мир застыл в неподвижности. И потом его губы прикоснулись к ее губам.
Это было именно то, чего ока желала, к чему стремилась, о чем мечтала.
Сначала его поцелуй был нежным, словно он боялся испугать ее. Но когда он ощутил мягкость ее губ, податливость ее гибкого тела, Тайрон обнял ее крепче, и его поцелуй стал требовательным, настойчивым и страстным.
Невада чувствовала, что оба они словно стали частью заката, розовых скал, прекрасной долины, как будто через ее губы он овладел ее душой.
Подняв голову, он взглянул в ее сияющие счастьем глаза, и только теперь она смогла прошептать идущие из самого ее сердца слова:
— Я люблю тебя! Люблю!
— И я тебя, — с улыбкой признался он. — Неужели ты могла подумать, что я позволю тебе ухаживать за чьими-то детьми, кроме моих?
— Я думала… ты хочешь отослать меня обратно.
— Еще до того, как я привез тебя сюда, я знал, что ты принадлежишь мне, любимая, и что к прежней жизни нет возврата, — горячо сказал Тайрон.
— Но ты ненавидел меня… презирал и был… так жесток.
— Это было потому, что я знал, что ты совсем другая, не такая, какой кажешься на первый взгляд. Я хотел встряхнуть тебя как следует, чтобы открылась твоя подлинная сущность. Но я не знал, дорогая моя, что тебе пришлось вынести.
Он снова поцеловал ее, и она приникла к нему и не отпускала, пока Тайрон не почувствовал, как дрожь пробежала по ее телу.
— Ты никогда больше не будешь одинока, — прошептал он. — Я обещаю тебе это. Мне нужна твоя любовь. Я просто не смогу без нее жить.
— А вдруг я тебе… наскучу? Вдруг ты сочтешь, что я… слишком тебя люблю? Вдруг я покажусь тебе навязчивой?
Тайрон улыбнулся.
— Это невозможно, дорогая! Ты не можешь любить меня слишком, и мне всегда будет нужна не только твоя любовь, но все, что принадлежит тебе — твои глаза…
Он нежно поцеловал их.
— ..твои изумительные пылающие волосы. Тайрон благоговейно прикоснулся к огненным локонам, рассыпавшимся у нее по плечам.
— Если бы ты только знала, какая мука была не дотрагиваться до тебя, не целовать тебя.
Он целовал ее щеки, уголки рта и вновь и вновь ее губы.
— Я хочу целовать тебя всю, моя красавица, твое изумительное тело и особенно твои маленькие ножки, вымытые хной.
Глаза Невады сверкали как звезды. Она в смущении спрятала лицо у него на груди.
— Я люблю тебя и хочу, чтобы ты любил меня, — прошептала она. — Но как я могу состязаться с… танцовщицей?
На мгновение Тайрон застыл от удивления. Потом, взяв ее пальцами за подбородок, он поднял вверх ее личико.
— Танцовщица? Какая танцовщица? — удивленно спросил он, не сразу сообразив, о чем она говорит. Увидев выражение ее лица, Тайрон рассмеялся.
— Неужели ты ревнуешь? Глупышка моя ненаглядная, ты ревнуешь, а я и не догадывался об этом!
— Она была так хороша, и я видела, как шейх… подарил ее тебе.
— Да, то, что ты видела, — улыбнулся Тайрон. — Но если бы ты знала об этой стране немножко больше, любовь моя, тебе бы было известно, что все, что тебе понравится в доме марокканца, тебе обязательно предлагают в подарок.
Он поцеловал Неваду в лоб.
— Шейх, как и следовало ожидать, предложил мне, своему почетному гостю, в дар свою самую лучшую танцовщицу. Это обязательная любезность, учтивость с его стороны, но с моей стороны было так же обязательно отказаться от такого щедрого дара.
— Так ты… отказался?
Глаза Невады с недоверием смотрели на него, губы дрожали.
— Отказался, дорогая, потому что я был уже увлечен некоей другой особой, очень капризной и своенравной, но неотразимой, которую я уже любил, но пытался бороться с этим чувством.
— Я тоже боролась с любовью к тебе, — прошептала Невада, — но когда я думала о той танцовщице…
— Что же ты о ней думала?
— Я понимала, что не могу… состязаться с ней… Но я хотела оказаться в твоих объятиях… близко к тебе… Я желала, чтобы ты любил меня, так как мне казалось, ты любишь ее.
— Наша любовь друг к Другу, мое сокровище, совсем не то, что могла бы дать мне танцовщица или какая-либо другая случайная женщина, — мягко сказал Тайрон.
Он обнял ее еще крепче.
— Всю мою жизнь я искал женщину, которую мог бы полюбить так, как я люблю тебя. Возможно, потому, что я долго жил на Востоке, мне хотелось завоевать ее, подчинить себе полностью, если хочешь, чтобы убедиться в том, что она моя и только моя и никогда не будет принадлежать другому.
— Я люблю тебя! — сказала Невада, поднимая на него глаза. — Я люблю тебя беспредельно… всем моим существом… Я никогда не могла бы полюбить другого.
— Я думаю, чтобы быть уверенным в этом, мне следует держать тебя здесь вдали от чужих глаз и никогда не позволять тебе видеть кого-нибудь, кроме меня, или выходить без чадры.
— Так и будет, если ты… этого хочешь, — с готовностью сказала Невада.
— Ты это серьезно?
— Все, чего я хочу, это быть с тобой. Ты вся моя жизнь! Для меня никого не существует другого, кроме тебя… и только тебя!
Последние ее слова заглушил его страстный поцелуй. Оба они задохнулись в нем. Отразившиеся в глазах Тайрона лучи заката вспыхнули в них пламенем.
