Люк. Кодовое слово
1
Хвала Настоящей Матери — контейнеры с зерновыми были целы и невредимы. Едва огонек Енси выхватил их из мрака, Дюк испытал настоящее облегчение. Кажется, он выпутается с достоинством и из этой передряги.
Мальчики нашлись, и Ник сейчас, наверное, уплетает жареное мясо у домашнего очага. А этой же ночью или завтра утром, на худой конец, у них будут лепешки из муккоки и каша из нишуи. Люк осторожно провел ладонью по крышке верхнего контейнера, смахивая пыль, поднял его и перетащил на Енси. Тщательно установил и закрепил с помощью железных скоб и кожаных ремней.
Один контейнер на месте. Дракону придется тяжело, и это, пожалуй, замедлит полет. Но работа того стоит.
Люк победно улыбнулся и направился к другому контейнеру. Краем глаза он наблюдал за светловолосой девчонкой. Она была напряженной, настороженной и немногословной. И смешно боялась Енси: пятилась, ойкала и бледнела, стоило только дракону глянуть в ее сторону.
Но на спину к нему забралась, не сдрейфила. А во время полета так и вовсе расслабилась, расправила плечи и время от времени восхищенно приговаривала: «ничего себе» и «сдохнуть можно». Видимо, летать ей понравилось.
Люк, честно говоря, вовсе не ожидал от нее такой прыти. Думал, что сейчас разноется, затрясется, а наверху еще и наблюет на шею Енси от страха. Потому сажал ее в седло с большой неохотой.
А поди ж ты, девчонка оказалась боевой и настырной. Она хотела попасть к отцу, беспокоилась о нем и легко преодолела свой страх. Люк даже зауважал ее, самую малость.
Он был уверен, что старейшины клана не одобрят незваных гостей. Еще ни один Городской не бывал в Камлюках. Священные пески родного края тщательно оберегались, путь к ним хранили в тайне. Это было еще одним правилом, еще одним заветом, оставленным Ким-Киганом. Никто из посторонних, не принадлежащих племенам Всадников, не должен знать дорогу к Храму Живого металла. Источник жизни драконов должен был оставаться тайной для остального рода человеческого. Потому чужак в клане — это нарушение правил.
Но, с другой стороны, правило трапезы тоже считалось священным, его знали даже малые дети. Потому что это правило оставил Ким-Киган и пояснил, что вражду можно прекратить, разделив с врагом свою пищу. Что и сделал странный Городской.
Люк так и не решил — хорошо это или плохо. С одной стороны, его братья обязаны жизнью светловолосым, а с другой — это добавляло новых забот, от которых не становилось ни легче, ни проще.
Мать Люка тоже вовсе не радостью исполнилась, когда увидела, кого доставил ее сын.
— С каких это пор ты стал привозить в дом раненых врагов? — спросила она тогда, вытирая руки о кусок ткани, заменяющий полотенце, и выходя из-под навеса над кухонным очагом.
— Теперь он не враг, ма, — ответил ей Люк.
— А кто же?
— Он вроде как друг через трапезу. Хамур его задуй…
— Не поминай Хамура, сын. Ветер пустыни может явиться на зов, а нам только песчаной бури тут не хватает. Хвала Настоящей Матери, что ты жив и мальчики живы. Я позабочусь об этом человеке, раз он разделил трапезу с моими сыновьями. Не волнуйся. Лети за Жаком и продуктами, и пусть Настоящая Мать хранит тебя в полете, сын мой.
Люк тогда поклонился и побежал к дракону. Женщины, как правило, во всем соглашаются с мужчинами, и сейчас это было как нельзя на руку.
Послушания Люк ожидал и от этой светловолосой девчонки, поэтому спохватился слишком поздно, когда дверь в Хранилище уже скрипела, двигаясь в пазах.
