Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Увидав воина столь сильного и огромного в этих краях удивился Арсен, ибо принял его сначала за джинна-вероотступника или ифрита из свиты отца своего Кабашона. Не мог подумать он, что в земле русской водятся такие богатыри-великаны. Удивился Арсен, но не стал пока препятствий чинить великану в пути его, а облетел стороной. Но не успел он разминуться с великаном, как увидел двух змеев шестиглавых, величины огромной, что летели по небосводу крылья перепончатые распластав, и огнем их пасти многозубые объяты были. Почуял Арсен, что не змеи это, а джинны черные, и посланы они отцом его Кабашоном из отчизны всех темных сил для умертвления великана русского, ибо шел он в Солнцеград по своей воле на подмогу князю Вячеславу.
Как стали нагонять змеи шестиглавые Никанора, тот коня своего богатырского дернул за узду тяжеленную, что и десяти богатырям помельче всем миром не поднять, и повернул на встречу опасности. Прикрылся щитом крепким богатырь и копье длиннейшее острое рукой сильной поднял над собой в небеса. Налетел первый змей на него, огнем жарким дыхнул, – задымился щит Никанора. Но в ответ богатырь русский ударил копьем своим острым змея прямо в грудь чешуйчатую и пробил ее насквозь. Обвисли крылья перепончатые змеевы, свернулся тот вокруг древка, что толщиной с сосну столетнюю было, вспыхнул ясным пламенем и сгорел в одно мгновение, словно из огня был сделан, а не из плоти живой. Налетел сразу за ним второй змей, дыхнул огнем пуще прежнего, – раскалилась кольчуга и шлем на богатыре-великане. А тот в ответ снова копьем ударил и нанизал второго змея чешуйчатого на него. Извиваться стал змей на копье, но уж поздно было, смерть его пришла. Вспыхнул тот змей ярким огнем, как и первый, в пепел превратился и на землю далекую, что под облаками не видна была почти, просыпался. Подул тут ветер северный, развеял пепел ядовитый на многие версты и остудил доспехи богатырские. Оглядел небеса окрестные Никанор-богатырь, но не увидел больше опасностей летучих до самого края земли северной, только коршун черный парил неподалеку, но уж больно мелок он был для копья богатырского. Поворотил коня в сторону солнцеградскую, земли южные, Никанор-богатырь, опустил щит с копьем, и дальше в путь свой отправился. Предстояло исполнять ему впереди судьбу написанную.
Как стало солнце славянское за горизонт опускаться пропал Никанор-богатырь из виду совсем, только тень на небе вечернем передвигалась и по ней видел Арсен куда богатырь направляет коня своего. Облетел Арсен его стороной и ускорил полет свой, ибо обещал отцу быть в Рязани не позднее ночи. Но вдруг предстал перед ним город красоты невиданной даже на востоке, с куполами златоглавыми и стенами белокаменными высокими. Над стенами терема резные высились и палаты обширные, а за ними домов деревянных великое множество. Текла вкруг города сего река полноводная, а не ней находилось множество лодий разных с людьми и товарами. И стояло на поле лодейном перед воротами городскими войско многочисленное русичей шатры раскинув походные. Закружил Арсен над тем городом, красотой его залюбовавшись, и спустился по ниже, чтоб разглядеть все что видел доподлинно, хоть и опасно то было, – лучников на стенах града сего наблюдалось великое множество. Только сумерки опускавшиеся были Арсену прикрытием слабым.
Услышал вдруг в вечерней тишине Арсен девичье пение на языке далеком и непонятном. Но до того оно сладким было и пришлось ему по сердцу, что, сделав круг на теремом, опустился Арсен на башню его резную и прислушался. То пела девица русская. Красива была она, как показалось Арсену, красоты неземной. Не видал он таких красавиц ни в одной земле, отцом его завоеванной. Волосы длинные по плечам ее опускалися, гибкий стан под одеждой не скрыть было, от лица глаз не отвесть, а глаза показались Арсену озерами голубыми глубокими. До того очарован был Арсен чудным пением, что в тишине вечерней над рекой разносилось далеко, что совсем позабыл где он, и что в землях сиих делает. Просвистела стрела каленая и воткнулась в крыло коршуна, прибив его к крыше древесной терема резного – то заметили его лучники со стен городских. Встрепенулся коршун сильный, рванулся изо всех сил, и взлетел в небо, часть крыла оторвав с диким криком звериным. Испугалась девица звука ночного, обернулась на крик и на миг встретились глаза ее с глазами коршуна черного, что светились в ночи огнями яркими. Закрылась девица руками и в полати бросилась, спасаясь. А лучники град стрел обрушили на коршуна раненного. Да только поздно было уже. Взлетел Арсен в небо ночное, среди звезд и тьмы затерялся.
Как избежал смерти от стрел каленых русских, направил он полет свой к Рязани осажденной. Болело крыло болью сильной, кровь с него капала, но летел Арсен без боязни, потому что рана его была не смертельной, а войске мавританском много врачевателей находилось. Да и сам он колдовством раны излечивал. Прошептал Арсен заклинание, что крови бег останавливало, и в тот же миг затянулась рана рваная, срослось крыло поломанное. Только на крыше терема резного, в том месте где пробила крыло стрела каленая, осталось пятно кровавое, да ничем нельзя отмыть его было.
Скоро подлетел Арсен к Рязани и увидал из далека еще зарево великое, что полыхало в ночи на месте града укрепленного. Сдержал свое слово Кабашон грозный, сломил рязанцев непокорных. Не знал еще Арсен храбрый, а дело так было. После битвы сарацин и конных дружинников русичей, многих из самых лучших опять не досчитался властелин мавританский. Чуть не зарубил мечом Ермил Мечиславич Иорнанда, предводителя Алабесов, уязвил его в плечо глубоко. Князь рязанский Мал Олегович, силен в битве оказался, и десять сарацинов из рода Сегри на тот свет отправил, а самого Лавритаса лишил двух пальцев на правой деснице. Гарус из рода древнего Альморади в том бою получил стрелу каленую в бедро от русских лучников и теперь над раной его колдовали лучшие врачеватели востока.
Отступили сарацины после схватки жаркой, а войско югордов тотчас в одно время к крепости со всех сторон придвинулось и пошло на приступ стен Рязани. А саршары, предводителем которых был Ом, вдоль стен во всю длину их построились. Натянули они луки сильные и стали пускать стрелы огненные через стены на крыши городские соломенные. И скоро загорелась Рязань резная и рубленная, заволокло дымом едким небо над ней. Вспомнил тут князь рязанский о Боге-заступнике, и велел всем русичам читать молитву о спасении. Встали на колени все, кто не бился на стенах тогда, и помолились Богу единому. Едва витязи русские закончили молитву читать, – раздался гром великий в небе над Рязанью и пошел ливень сильнейший. И лил так весь день не переставая, залил улицы деревянные, и огонь почти затушил. Но поднялись тогда по приказу Кабашона в небо коршуны звериного царя Эрманарихома и, сомкнув крылья широкие, стали кружить над городом горящим, не давая дождю затушить огонь. Им самим жар был не страшен, ибо кружили они так высоко, что стрелы каленые русичей до них не долетали. Не смогла вода с небес залить огонь полыхающий на крышах соломенных, разгорелся он с новой силой страшной и Рязань проглотил в свое чрево огненное. Велел тогда Мал Олегович открыть ворота городские и всем кто жив еще был, пробиваться с дружиной его сквозь кольцо югордов и саршар на север к Солнцеграду. Опрокинул князь одним ударом мавританское воинство и ушел с остатками ратников Ермила Мечиславича в леса окрестные, где не смогли догнать их ни срацины быстрые, ни разыскать с небес коршуны злые.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
