Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
В целом данные не поражали точностью «попаданий». Процент оценок «верно» в группе участников эксперимента не был заметно более высоким, чем в контрольной группе с соответствующими расшифровками. Проанализировав «яркие попадания», Шварц записал в отчете: «нет данных, которые говорили бы о передаче аномальной информации». Другими словами, не было ничего указывавшего на то, что медиумы получали информацию от умерших, при жизни бывших любимыми людьми шестерых участников эксперимента. Такой вывод вполне соответствовал тем результатам, которые были получены и в предшествующих исследованиях. «Всякий раз, когда данные казались нам важными, в конечном счете выяснялось, что, как правило, они маргинальны или не впечатляют, – признавал Сибо Скутен. – Даже при участии «звезд» медиумизма… большинство экспериментов следует считать провальными».
Однако Шварц не считал эксперимент провалом. Он решил сосредоточить особое внимание на записи слов одного из шестерых участников. Этого человека звали Джордж Дэлзелл, и в дальнейшем он сам выступал уже в роли медиума. Расшифровку сообщений Дэлзелла, сделанную Кэмпбеллом, дали оценить самому Джорджу (который не знал, что это его слова), и оказалось, что уровень точности достигает 60 %. Хайман высказал предположение, что Дэлзелл оказался одним из тех, кто склонен большинство утверждений медиума считать точными или релевантными. Британский психиатр и один из руководителей Американского общества психических исследований (SPR) Дональд Уэст (Donald West) в течение двух лет вел изучение спиритуалистов и был немало удивлен тем, насколько различен подход к оценке поступающей информации у различных людей. Некоторые из участников эксперимента находили релевантным почти все, что сообщал медиум, в то время как другие чаще отвергали его утверждения – как неточные или бессмысленные.
Хайман выразил недовольство по поводу того, что Шварц решил сосредоточить внимание на одном участнике эксперимента и тем свел значение данного исследования к чему-то анекдотичному. Однако, возможно, именно способности медиумов не стоит рассматривать в излишне резком свете чисто статистических показателей – тем более если все происходит по команде и в лабораторных условиях. Исходя из того, что паранормальные прозрения происходят редко и в значительной мере без контроля со стороны самого спиритуалиста, вероятно, правильнее было бы сфокусироваться лишь на определенных моментах – когда энергия течет без искажений и сбоев, а сам медиум находится в уравновешенном и здравом состоянии, что бы при этом он или она ни сообщали. Впрочем, если смотреть на вещи таким образом, можно, думаю, смело сказать «До свиданья!» любой целенаправленной попытке добычи твердых доказательств. Во всяком случае, таких, которые статистически и методологически могли бы соответствовать требованиям коллег по научному сообществу и академической ортодоксии. Изучение способностей медиумов должно в большей мере опираться на качественные, а не количественные данные.
Примерно это и происходило однажды днем в лаборатории Шварца. Элисон Дюбуа выступала в роли медиума. Того, кому через нее задавались вопросы, звали Монти Кином. Этот «бесплотный» был британским коллегой Шварца, умершим от сердечного приступа в прошлом месяце – в тот самый момент, когда на лондонском тротуаре он спорил с одним скептиком, сомневавшимся в существовании телепатии. Дюбуа никогда не встречалась с Кином и ничего о нем не знала. Поэтому ее контакт с ним можно считать «слепым» чтением поступающей информации. После того как Элисон дала ответы на стандартный набор вопросов о жизни после смерти (из списка Джули Бейшел), в разговор вступил Шварц – с постэкспериментальными вопросами, подготовленными им лично. (Впрочем, стиль импровизации, в котором они были сформулированы и заданы, вряд ли удовлетворит Рэя Хаймана.) Шварц должен был собрать материал для презентации на конференции Американского общества психических исследований в память о Монти Кине, которая должна была пройти в следующем месяце в Лондоне. Он хотел оживить свою речь подходящими цитатами из того, что Монти скажет о жизни после смерти – судя с позиции того, кто сам находится в потустороннем мире. Шварц хотел, чтобы говорящий делился чем-то, пребывая на том свете. Он также надеялся, что с помощью Дюбуа ему удастся добыть более или менее существенные доказательства – то есть такие утверждения из уст медиума, которые по крайней мере позволяли бы уверенно предполагать, что контакт установлен именно с Монти Кином.
Если вы, находясь в потустороннем мире, действительно захотите доказать, что в этот мир явились именно вы, а не плод воображения медиума или его подсознательное представление о вас, то вам нужно будет передать ключ к какому-то закодированному сообщению. Естественно, пока вы еще живы, необходимо будет позаботиться о «предустановке». Нужно создать какое-нибудь сообщение, закодировать его, оставить у ваших друзей и дать им понять, для чего все это нужно. После смерти у вас будет возможность передать им слово-ключ, с помощью которого составленное вами при жизни кодированное сообщение раскодируют. Разумеется, требуется некоторое знакомство с началами криптографии, и еще – редкий случай – нужен энтузиаст изучения паранормальных явлений, который согласился бы участвовать в подобной экспертизе.
Такие условия действительно редкость, но нельзя сказать, что никто ни о чем подобном не слыхивал. В 1946 году Роберт Тулесс (Robert Thouless), бывший президент Американского общества психических исследований, зашифровал два пассажа и опубликовал их в «Proceedings» Общества, сопроводив объяснением своего замысла и обращением к экспертам по шифровальному делу с предложением попробовать вскрыть защитный код, пока он, Роберт Тулесс, еще жив. Таким образом можно было бы убедиться, что все задумано без обмана. Один из специалистов сумел быстро расшифровать первое сообщение, что побудило Тулесса искать его помощи в создании «невзламываемого» кода для второго, дополнительного. Роберт Тулесс умер в 1984 году, однако «Проект Тулесса», реализацией которого теперь руководит заслуженный профессор Университета Виргинии Ян Стивенсон, жив. Стивенсон получил около сотни внятных откликов от тех, кто слышал о закодированных сообщениях и, действуя совместно с медиумами, полагал, будто разгадал один или оба ключа. Основываясь на присланных сообщениях, сотрудники Стивенсона обработали полученную информацию с помощью специальной компьютерной программы, дополнительно рассмотрев восемь вариантов. Тут, разумеется, открывается широкая дорога для всякого рода мистификаций. Возможно, Тулесс хотел не столько раскрыть тайну жизни после смерти, сколько заострить внимание общества на том, что такая загадка существует. Кроме того, он мог сообщить медиуму ключевое слово заранее, еще до своей смерти. Тулесс учел вероятность возникновения подобных вопросов и в своей статье постарался предварить их появление всей силой убеждения, на которую был способен: «Я всегда был честным человеком». Я склонна верить в это заявление – и знаете почему? Если процитировать один из отчетов по «Проекту Тулесса», то все последующие попытки декодировать сообщения оказались не более чем «бессмысленной грудой писем».
На пути успешной реализации подобного рода проверок Тулесс сам обозначил одно потенциальное препятствие: «Коммуникатор страдает от неудобства, связанного с невозможностью использовать свой телесный мозг». Возможно, вместе с разрушением наших нейронов бесследно исчезает и наша память. И в самом деле, почетный секретарь Американского общества психических исследований мистер А. Т. Орам в 1986 году сообщал обществу, что входил в контакт с Тулессом при помощи восьми различных медиумов, и «было похоже, что Роберт не помнит ключей».
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
