— Сначала надо помыть посуду на улице, — командовал Стивен. — Держи ложки и вилки. Я принесу пластиковую посуду. Пожалуй, стоит помыть дно котелка. Боже, как он закоптился!
Пока шел сбор посуды и слышались приказы, Ким сидела у огня поджав ноги. Ей казалось справедливым, что Майри предстоит мыть посуду.
Холодало. Через два часа температура упадет на пятнадцать градусов. А через четыре часа будет очень холодно.
Ким думала о долгой ночи и холодных твердых досках пола. Спальные мешки и одеяла остались в джипе. Возможно, ей, чтобы не смущать Джона, предложить самой спать в машине?
Придется подождать, пока Майри и Стивен отойдут подальше. Не стоит надеяться, что Стивену удастся ночью увезти Майри. Уже слишком поздно. Возможно, завтра. Или на следующий день…
Джон, прислонившись спиной к стене, читал бумаги, привезенные Стивеном из лагеря. Где они будут спать? В кладовке? В пустой комнате с дыркой в стене? Один человек здесь и один там? Как бы ей об этом спросить?
Стивен и Майри, звеня посудой, вышли на улицу. В воцарившейся тишине отчетливо слышались их голоса, когда Стивен пытался что-то советовать Майри. Та, как обычно, не желала и слушать.
— Тебе лучше проверить свой гербарий, Майри. Я сложил твои образцы в фургон перед ужином и запер дверцу. Ключ у меня. Дай понесу. Теперь тарелки…
— Какого черта ты трогал мою коллекцию? — раздраженно спросила Майри. — Там была установлена нужная температура…
— Конечно! — беспечно проговорил Стивен. — А вдруг эти старатели явятся ночью? Или из пустыни прискачет кенгуру и захочет полакомиться твоей коллекцией? Фургон — единственное безопасное место. Особенно когда он заперт.
— Они и так были в безопасности!
— Ладно, ладно! Я тебе помогу. Сначала сложим посуду, а потом проверим фургон. Фонарь в кабине.
Их голоса замерли в отдалении.
Ким почти не слушала, уставясь на холодные угли в печи. Несмотря на доносящийся снаружи шум, она ощущала только пустоту внутри. Прошло много времени с тех пор, как Джон перевернул страницу.
Ким украдкой взглянула на него и встретила ответный взгляд. Он сидел прислонившись к стене, вытянув длинные ноги, и смотрел на нее. В глазах было что-то многозначительное. Бумаги в беспорядке валялись на полу. Ким хотела зажмурить глаза, но веки не слушались.
— Ким, — ласково позвал он. — Подойди сюда. Эта стена будет долго оставаться теплой.
Ким хотела покачать головой. Боялась, что когда Стивен и Майри войдут в комнату, то все поймут.
— Мне и здесь хорошо. Мне кажется, Стивен утеплил стену…
— К черту Стивена! — сказал Джон. Она не ослышалась? — К черту Майри! У меня такое ощущение, что они теперь не скоро вернутся…
Ким уставилась на него. Может быть, у нее что-то со слухом? Одно ругательство предназначалось для Майри.
В воцарившейся тишине слух Ким уловил громкий звон на улице и последовавший за ним грохот. Как будто хлопнула дверца машины! Нет, даже две. Фургона и прицепа.
Джон тоже услышал звук. На его губах появилась легкая блуждающая улыбка.
— Возможно, это ветер гремит железом на крыше? — напряженно спросила Ким, только чтобы избавиться от гипнотического притяжения взгляда Джона.
Джон широко улыбался, словно его что-то сильно позабавило.
— Ким, — мягко повторил он, — Ким, милая. Ты мне нужна. Потому что…
Ким подняла голову. Соблазн подойти к Джону был слишком велик. Она опять взглянула ему в лицо.
— Потому — что? — подсказала она.
— Потому что я люблю тебя.
— Но ты ведь сказал…
— Иди сюда, Ким. Или мне самому подойти к тебе?
Медленно, все еще не веря в чудо, Ким поднялась с пола и двинулась в сторону Джона. Он сказал, что любит ее!
Она скользнула на пол рядом с ним. Джон обнял ее. Усталая и благодарная, Ким прижалась щекой к его плечу. Теперь ей было все равно, если даже кто-то зайдет и увидит их. Ей хотелось навсегда остаться в его теплых объятиях. Ким была оглушена громким биением собственного сердца. Снаружи раздался рев двигателя. Ей показалось, что он становился все громче, а потом постепенно растаял вдали. Ким почувствовала, как Джон гладит ее руку.
Ким резко выпрямилась:
— Фургон уехал! Вместе с прицепом. — Ее голос срывался, потому что она не могла поверить в это чудо.
Глаза Джона светились каким-то особенным светом, который она никак не ожидала увидеть в глазах ученого.
— И они забрали все с собой, включая Стивена и Майри, — сказал он.
— Стивен увез Майри? — Ким не могла в это поверить. — Но как ему это удалось?
— Думаю, он запихнул ее в фургон вместе с образцами, — мягко пояснил Джон. — По крайней мере, судя по последнему разговору, который мы слышали. — На его лице опять появилась прежняя ослепительная, неотразимая улыбка. — Стивен вел себя как истинный джентльмен и отпер для нее дверь. Но потом он повел себя совсем по-другому и быстро закрыл Майри внутри.
— Майри внутри? — с недоверием переспросила Ким.
Потом она медленно поверила в случившееся. Это произошло! Они уехали. Стивен сдержал свое слово.
— Но откуда ты узнал, Джон? Это же мы со Стивеном…
— Придумали этот план? — Джон с невинным видом приподнял брови. — Стивен никогда не умел держать язык за зубами. Поэтому никто, даже Майри, не говорил ему о hopwoodi.
— Стивен рассказал тебе все?
Джон упивался своей шуткой с такой добродушной веселостью, что у Ким заныло сердце.
— Он мне во всем признался. Я даже придумал для него первые шаги. Например, положить образцы Майри в фургон, чтобы она пошла проверять их. А также вывести ее на улицу мыть посуду…
— Ты…
Нет, это не мог быть доктор Джон Эндрюс, серьезный и умный ученый!
Ким была поражена, но вместе с тем на нее безумной волной накатило ощущение счастья. Такие штучки хороши для нее. Но чтобы Джон!
— Я не думала, что ты когда-нибудь… Я имею в виду, что только я могла придумать нечто вроде похищения. Всю жизнь я совершала безумные поступки из самозащиты.
Джон вовсю смеялся:
— А ты не думаешь, что мужчина тоже может совершать такие поступки в целях самозащиты?
— Защиты от чего? От Майри? Но ты же собираешься дать ей работу…
— Я передумал. Раньше хотел. Майри — блестящий ботаник, но слишком уж целеустремленная. Мы с ней просто не уживемся, Ким. Начнется настоящий ад среди горшков с цветами. Ты только представь себе!
— Но ты не… — Ким запнулась. У нее не было слов.
Ким откинулась назад и посмотрела в лицо Джону. Она была еще слишком взволнована, чтобы опять броситься в его объятия. Какое великолепное зрелище, он из себя представлял, когда сидел вот так, вытянув длинные ноги на пыльном, изъеденном муравьями, трухлявом полу!
