Колин вдруг почувствовал, как горло перехватил спазм непролитых слез. С того момента, как Эмили ушла, он не позволял себе раскисать, убеждая себя, что это только физическое влечение, которое скоро пройдет. Но сейчас время и слова матери все расставили по местам.
Он схватил чашку чаю, пытаясь скрыть охватившее его волнение. Содержимое обожгло ему рот, но Колину было плевать на боль. В который раз образ Эмили предстал перед ним. Но теперь любимая выглядела так, как ее описала мать: худой, бледной и несчастной. Она никогда не была полной, но женственной. Колин вспомнил мягкую грудь, на которой засыпал, округлые бедра, которые сжимал в самые интимные минуты, и задрожал от желания и тоски.
Он должен найти ее во что бы то ни стало. Ведь есть же слабая надежда, что Эмили тоже скучает по нему и сожалеет об их разрыве. Оказывается, она все еще в Блумсдее. Колин вспомнил случайную встречу с Молли. Интересно, знала ли подруга об этом или просто лгала ему, говоря, что Эмили уехала на другой конец страны к родителям? Или же Эмили действительно уезжала и вернулась?
Впрочем, теперь это не имело значения. Отсюда до агентства Молли было двадцать минут на машине. И он намеревался как можно быстрее узнать все об Эмили.
— Мама, я собираюсь в город, — сказал Колин. — Мне нужно узнать, как идут дела в музее.
— Иными словами, ты едешь искать Эмили? — улыбаясь, спросила Кэтрин.
Колину ничего не оставалось, как ответить «да», мысленно удивляясь, насколько схож их образ мыслей. И пока он ехал в машине, слова матери, рассказавшей правду о его отце, постоянно звучали у него в ушах. Колин сразу поверил, что отец изменял жене. Достаточно вспомнить бесконечную вереницу женщин, которые появлялись у него в квартире после развода. Они были разными, но в то же время очень похожими — с выкрашенными белыми волосами, большой грудью и пустой головой.
Колин ненавидел их, но… Как же объяснить то, что в его жизни тоже появлялись именно такие женщины? Да, некоторые из них были чуть-чуть умнее. Но сути дела это не меняло, потому что все они служили для него лишь средством от скуки.
А потом появилась Эмили…
Где она сейчас, любимая, покорившая его сердце своей непохожестью на других женщин? Невинное создание, способное свести с ума даже такого опытного мужчину, как он? Упрямая и строгая и в то же время нежная и ранимая, как ему найти ее?
Внезапно Колин подумал, что если Эмили действительно только что приехала, то обязательно должна зайти в музей и посмотреть на его подарок. Она забыла про скульптуру месяц назад, но теперь наверняка вспомнила о ней.
На самом деле изображение обнявшихся мужчины и женщины недавно покинуло музей и переместилось домой к Колину. Он забрал его как напоминание об Эмили.
Попросив мать остановиться возле музея, Колин впервые поцеловал ее на прощание и быстро пошел к зданию, стараясь не промокнуть под сильным дождем, идущим с самого утра.
— Здравствуйте, мистер Уиллоуби, — поприветствовал его охранник.
— Здравствуйте, Роджер. — Затем Колин сразу перешел к делу. — Скажите, за последний месяц сюда не заходила мисс Коули? — Он знал, что охранник видел ее на открытии музея.
— Вот так совпадение! — воскликнул тот. — Дело в том, что мисс Коули только что была здесь.
— Правда? — воскликнул Колин, На него нахлынуло непреодолимое желание со всех ног мчаться искать Эмили. Но он сдержался и спокойно произнес: — Так когда она была здесь?
— Несколько минут назад. Вы могли столкнуться с ней буквально нос к носу. Мисс Коули спрашивала об одной скульптуре. Я сказал ей, что вы забрали ее домой.
— И что она ответила?
— Пробормотала «понятно» и сразу ушла. Кстати, выглядит мисс Коули неважно — бледная какая-то, наверное, болеет.
Колин кивнул.
— Если мисс Коули придет сюда еще раз, обязательно задержите ее и позвоните мне. Или постарайтесь узнать, где она сейчас живет.
Он вышел на улицу и, раскрыв зонт, огляделся по сторонам. Свет угасающего дня был тускл, но все же позволил Колину различить вдалеке одинокую фигуру, спешащую к парковочной площадке.
Эмили? Вполне может быть. Он побежал за женщиной, несмотря на то, что нога начала болеть. И вскоре понял, что это не кто иной, как его любимая.
Эмили медленно шла к машине. Сильный дождь хлестал по ее бледному, осунувшемуся лицу, с волос струилась вода, одежда намокла и облепила тело. Но она, казалось, совсем не замечала этого и продолжала еле идти, погруженная в какие-то свои невеселые мысли.
Колин догнал ее и, задыхаясь от напряжения и страха, окликнул. Эмили вздрогнула, обернулась и окинула его взглядом, в котором смешались боль, тоска, удивление и ожидание.
Ему ужасно захотелось обнять ее и, прижав к себе, покрыть поцелуями мокрое от дождя лицо. Но он совсем не был уверен, что Эмили примет его обратно. В конце концов, бледность и печаль во взоре может быть никак не связана с их расставанием. Поэтому Колин, послушавшись голоса разума, просто подошел ближе и сказал:
— Так и простудиться недолго. Иди ко мне под зонт.
И она послушно, как маленькая девочка, взяла его под руку и встала рядом, под спасительное укрытие.
В молчании, полном невысказанных слов и желаний, они дошли до машины Эмили и в полной растерянности застыли возле дверцы, не зная, что делать дальше.
Первой нарушила тишину Эмили.
— Я зашла, чтобы посмотреть на мою скульптуру, — тихо сказала она. — И не нашла ее.
— Ты знаешь от Роджера, что я отвез скульптуру домой, — ответил Колин.
И опять повисла томительная пауза.
— Так что не думай, что я пришла в музей специально, чтобы найти тебя! — внезапно срывающимся голосом воскликнула Эмили. — А то ты еще со своим самомнением и тщеславием решишь, что я за тобой бегаю!
— Никто так не думает. — Колина передернуло — то ли от дождя и холода, то ли от слов Эмили. Внезапно он решился: — Ты могла бы поехать сейчас ко мне и забрать скульптуру.
Она подняла на бледного от волнения Колина большие, полные усталости глаза и чуть слышно ответила:
— Хорошо.
Его сердце на мгновение перестало биться. Колин испугался, услышав «да», но что было бы, скажи Эмили «нет»? Он помог открыть ей машину и сел рядом. Надежда окрепла, но будущее все еще было туманным.
Скоро Эмили уже выходила из автомобиля на лужайке перед домом Колина. Войдя внутрь, они прошли в кухню, почти физически ощущая напряжение, исходящее друг от друга. Чтобы хоть как-то успокоиться, Колин начал суетливо готовить чай, гремя посудой.
— Тебе нужно переодеться во что-нибудь сухое, — окинув взглядом тонкую фигуру гостьи, сказал он.
— Хорошо, — отозвалась Эмили. Поразительно, но за последние полчаса она повторила это слово дважды и больше не проронила ни звука.
