Большинство наблюдателей ожидало, что Микельсон сделает легкий удар, то есть ударит на фарвей, и оттуда безопасно пройдет через ручей на грин. Он, скорее всего, потерял бы удар, и если Вествуд сделал бы берди у тринадцатой лунки, то у них оказалось бы равное количество очков. В конце концов, не станет же игрок делать рискованный удар через деревья, ведь он может оказаться неточным и стоить несколько ударов с небольшим шансом восстановиться.
Даже кэдди посоветовал воспользоваться безопасным маршрутом. Но Фил Микельсон думал иначе. Он наметил линию через деревья, полагая: при хорошем ударе мяч может пройти между деревьями и, возможно, даже долететь до грина.
Определение лучшего удара – вопрос совещательного мышления: понимание своих возможностей, оценка конкурентной обстановки с учетом оставшихся лунок. Затем, когда он решился на рискованный удар, ум Микельсона перенацелился на выполнение. Как он позже сказал: «Я должен был отключиться от всего, что происходит вокруг. Большинство людей, большинство зрителей, друзей, семья и даже мой кэдди хотели, чтобы я сделал легкий удар. А мне надо было сосредоточиться и сделать хороший свинг. Я знал: если сделаю свинг, то мяч пролетит между деревьями и упадет на грин».[185]
Зрители, затаив дыхание, наблюдали, как Микельсон сделал чистый удар: мяч прошел между соснами, перелетел через ручей, два раза отскочил и упал недалеко от лунки. Это был потрясающий удар, ставший легендой. После него он лидировал с большим отрывом и стал победителем турнира.[186]
Пример «Материала справа»? Совершенно верно. Решив сделать удар, Микельсон заблокировал все отвлекающие факторы и привел себя в состояние полной уверенности. Как он позже выразился, «в тот момент я просто так чувствовал, мне нужно было верить в свой свинг и сделать удар. Удар получился совершенным».[187]
Конечно, не все рискованные удары оказываются такими удачными. Постфактум легко взять запоминающийся удар и сделать вывод, что он был замечательным. (Когда Микельсона спросили, какая разница между великим ударом и умным ударом, он дал откровенный ответ: «Великий удар, это когда вы его делаете, а умный удар, это когда у вас не хватает мужества его попробовать».[188]) Как и многие другие блестящие случаи, этот – результат тщательного анализа. В дополнение к обостренному чувству самого удара, Микельсон осознавал конкурентную ситуацию. Он не стал бы делать такой удар в первый или даже во второй день турнира. В первых раундах основная идея заключается в том, чтобы играть хорошо и искать возможность сделать берди, но прежде всего избежать крупных ошибок. Как говорится, вы не можете выиграть турнир в четверг, но вы не можете его и проиграть. Лучше сделать ошибку II (упустить), чем I (нарушить правила).
Финальный раунд в воскресенье – совсем другое дело. Нужно забить мяч всего лишь в несколько лунок, и победа в пределах досягаемости, тут другое исчисление. Фил Микельсон продемонстрировал талант, мужество, а также четкое понимание стратегии.
Пределы осознанной практики
При таком большом количестве примеров повышения производительности с помощью осознанной практики заманчиво сделать вывод, как Эрикссон: «Выдающаяся производительность – результат многолетней осознанной практики и коучинга, а не какого-то врожденного таланта или навыка».[189]К такому выводу пришли многие. В последние годы осознанная практика была названа ключом к высокой производительности во многих книгах, начиная с «Переоценки таланта» Джеффа Колвина до «Гениев и аутсайдеров» Малькольма Гладуэлла.[190]Этой теме отводится важное место в книге «Эйнштейн гуляет по луне». По сюжету научный репортер Джошуа Фоер разыскал Андерса Эрикссона, чтобы тот помог ему улучшить память.[191]Как увеличить нашу способность запоминать информацию, пункты списка покупок, имена встреченных людей или точный порядок 52 карт? Ключ к успеху – осознанная практика. Установите конкретную цель, получайте быструю и точную обратную связь, вносите коррективы, а затем повторите попытку. И так много раз.
Конечно, информация о возможностях осознанной практики весьма вдохновляет. Она обращается к силе нашего характера – мы это можем. Нам нравится думать, что гениями не рождаются. Мы хотели бы верить, что даже Моцарту приходилось тренироваться долгие часы и что успех Эйнштейна обусловлен тем, что у него были хорошие учителя и сам он неустанно трудился. Нам нравится представлять, что Бобби Фишер не был существом из другого мира, а просто рано начал и упорно тренировался. Это заставляет нас думать, что у нас тоже есть надежда. Если Джошуа Фоер дошел от уровня новичка до чемпиона страны за один год, то я тоже смогу.[192]
