Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
– «Что за императрица?» – не то переспросил, не то передразнил Диймар.
– Ну, когда эти гончие появились, ты сказал «чертова императрица». И еще раньше что-то такое упоминал. У вас там империя, что ли?
– Почему тебя это вообще интересует?
– Просто мне кажется, что я уже видела этих гончих.
– Конечно, когда в первый раз в Трилунье проскочила.
Карина помотала головой:
– Нет, раньше.
И, ругая себя на чем свет стоит, выложила ему историю с отодвинутым шкафом и рожей. Только про браслет умолчала.
Диймар выслушал неожиданно серьезно.
– Странно, чем ты могла заинтересовать императрицу… Вообще-то гончими распоряжается она. Что ты там про империю спрашивала? Раньше была, сейчас нет. Только Тающие острова. Но и там не совсем империя. Понимаешь, это просто титул. На самом деле императоры… они не правители, они ученые. И распоряжаются самым большим Информаториумом Трилунья. Их выбирают из символьеров – выпускников Высшей императорской школы.
Воспоминание накрыло Карину, как удар учебником по макушке.
– Ты что, не могла ей воды налить? Да хотя бы знак сотворить, чтобы у нее миска наполнялась. Она же и твой детеныш, не только мой!
– Я символьерила! Я составляю новый знак.
Ох, мамочки…
– Ты сказал «символьеры». Кто это?
– Это знаккеры, которые не просто пользуются ритуалами или заклятиями. Они создают новые. Чтобы стать символьером, надо закончить Высшую императорскую школу. А туда попадают только лучшие из лучших.
Вздохнул или ей показалось? Ну же, Карина, не выдавай своего смятения, скажи какую-нибудь гадость.
– А ты, значит, не лучший из лучших?
– Что? – удивился предположительно не лучший и снисходительно ответил: – Я же еще Академию не закончил, мне как бы рано в Высшую школу. Там никого младше восемнадцати никогда и не было. Ну, я понял, ты меня типа подколола. Не твоя вина, что ты дурочка и у тебя не получилось.
Ей прямо жар в лицо бросился. Не офигел ли, часом, этот гость из иного измерения? За дурочку можно и огрести в полную силу, благо от него ей свой «волчий секрет» скрывать не надо.
Только почему-то ее глаза вдруг оказались на мокром месте, и рот как-то подозрительно закривился. Хоть бы этот противный Диймар в темноте не рассмотрел…
И Карина собрала всю свою вредность.
– Не твоя вина, что тебе без дурочки до дома не добраться, – фыркнула она.
– Ага. Это ты сейчас огрызаешься, чтобы потом не реветь? Или чтобы сейчас не реветь?..
– Смотри сам не зареви. – Голос, кажется, предательски дрогнул. – Отправим мы тебя домой в следующее полнолуние, не бойся.
– Да чего ты заладила: «Отправим домой», – вдруг снова ни с того ни с сего психанул мальчишка. – Тебе самой туда надо, идиотка ты тупая. Туда, а потом обратно. А потом снова туда. Ты же где-то выкопала про волков, неужели не поняла ничего? Не будешь по лунным тропам гонять, конец придет и этому миру, и тому, и межмирью тоже. Этот пацан, статуя на тропе, он омертвел, потерял глубину. Знаешь, что такое омертвение? Я тебе покажу.
Он грубо схватил ее за руку и поволок куда-то в сторону, в нагромождение валунов и деревьев. От удивления девчонка не сопротивлялась. Диймар пинком убрал с дороги поваленную елочку и почти вышвырнул Карину в образовавшийся проход.
И мир вокруг умер.
Глава 13
Омертвение
Карина редко видела страшные сны. Редко, но очень метко. Точнее сказать, один и тот же с минимальными вариациями. В этом сне она долго искала маму – бегала по хитро перепутанным коридорам, заглядывала в пустые комнаты, звала, звала до хрипоты.
Во сне Карина откуда-то знала, что за пределами дома наступила тьма, все люди на земле умерли и мама тоже умрет, если она не отыщет ее. Руки холодели, страх промораживал девчонку насквозь. Тьма проникла в дом и клубилась в каждом углу, за каждым поворотом. Еще немного, и маму будет не найти, и тогда Карине придется одной вечно носиться по коридорам и звать, звать, зная, что все бесполезно и мамы больше нет…
Еще один поворот коридора, и неожиданно она оказалась в просторной комнате с огромными окнами. Пейзаж за ними расплывался, но сквозь стекла струилось неяркое сияние. Мама стояла между окнами и, улыбаясь, протягивала Карине руки. Едва смея поверить глазам, девочка бросилась к маме, обняла ее…
Вместо мамы она обняла манекен. Точную, но неживую копию.
И манекен начал разрушаться в ее руках. Поверхность бледного маминого лица пошла трещинами, из них посыпалось что-то, не то песок, не то пыль. Крупный осколок гулко стукнулся об пол. Мама была полой изнутри, обломки белели сколами, как чудовищное папье-маше.
Не может быть…
– Это не мама! – закричала Карина. Ей хотелось броситься на пол и колотить по нему руками и ногами, требуя, чтобы невидимый шутник прекратил свои кошмарные розыгрыши. – Это не она!
Но на полу рассыпались в пыль обломки того, что когда-то было ее мамой, а в голове нарывом лопнул ответ: «Это она». И ничего не исправить… Ни-че-го.
Карина слетела с кровати с беззвучным воплем. За окном едва теплился рассвет, на будильнике горело: 06.37. Еще двадцать с лишним минут до звонка. Она потрогала руками свое лицо, потянула за нос… Все настоящее. Ткнула пальцем в штукатурку на стене… осыпается, но не больше, чем обычно. Только потом решилась оглядеть комнату. Три стены в побелке, одна с обоями – они с Лариком клеили, не имея ни малейшего представления, как это делается. Поэтому терпения хватило только на одну стену… Вот громоздкий старый шкаф, рядом с ним на полу валяется школьный рюкзак…
Внизу уже кто-то ходил, скрипели половицы. Была мамина очередь готовить завтрак.
Карина бегом метнулась вниз, отгоняя дурной сон. Утренний холод ударил по ногам. На кухне горел свет. Ее строгая, неласковая, но такая родная и единственная мама присела на подоконник, поднося к губам первую утреннюю чашку кофе.
– Ма-а-ам!
Мама обернулась, кривовато улыбнулась, отсалютовала дочери чашечкой кофе – синей с золотой каемочкой. И Карина поняла, что уже давно плачет, как маленькая. Плачет от облегчения, от того, что мрак и смерть отступают.
– Мне такое приснилось, жуть!
– Какое, – спросила мама, – такое?
И разлетелась на полсотни осколков пересохшего папье-маше – картон и засохший клей, белая пыль.
Жалобно звякнув, раскололась об пол синяя чашечка…
Она, конечно же, снова проснулась, уже по-настоящему. Всегда просыпалась. И то с легкостью, еще до умывания, то с трудом, к третьему уроку, но умудрялась забыть страшный сон – как и полагается поступать со страшными снами.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
