Лукас не исключает возможность раскола Украины. Этот сценарий, по его словам, никому ничего хорошего не обещает.
«Думаю, будут беженцы, экономические сбои, несомненно — потерянные жизни. Как в случае Чехии и Словакии — будет хаос и опасность. Не думаю, что поведение Путина оставляет России шансы на нормальные отношения с тем, что останется от Украины. А на пороге у Запада окажется беспорядочное и несчастное “полугосударство”, просящее о помощи.
Думаю, раскол Украины был бы очень сложным и неприятным. Я очень надеюсь, что это не произойдет», — продолжил собеседник.
Возможный раскол Украины он называет «катастрофой».
Американский аналитик Брюс Джексон отчасти в сложившейся ситуации винит новую власть Украины. Якобы лидеры Майдана, получившие власть, запугивают русскоязычных граждан и не делятся властью с политиками, представляющими многих украинцев. Лукас с таким мнением не согласен.
«Путин создал эту проблему, а “свежее” и не слишком компетентное правительство в Киеве сталкивается с проблемами, которые не по силам любому правительству. Тем более, когда речь идет о таком новом и хрупком, как это. Я уверен, что они могли делать лучше, но здесь вина Москвы, а не Киева», — подытожил собеседник.
Путин сделает все, чтобы Украина не была успешной
(интервью Э. Лукаса «Радио Свобода», 6 марта 2014 г.)
Соединенные Штаты вводят визовые санкции против лиц, которые угрожают территориальной целостности Украины. Европа пока обсуждает, какие формы давления ввести против Кремля и руководства в Крыму. Что может сделать Запад? На вопросы «Радио Свобода» отвечает автор книги «Новая холодная война», редактор журнала «Экономист» Эдвард Лукас.
Эдвард Лукас: Запад может очень многое. Мы можем поддержать обороноспособность государств на переднем плане — это Балтийские страны и Польша. Эти государства, особенно государства Балтии, находятся под такой же угрозой. Мы должны ввести визовые санкции против руководства ГРУ, ФСБ, Министерства обороны, членов Совета Федерации и Думы — против всех российских ключевых фигур. Если они хотят продолжать эту политику, то ни они, ни члены их семей не должны иметь права больше приезжать на Запад. И это должно относиться как к Европейскому Союзу, так и к Северной Америке. Затем надо обратить внимание на коррумпированные деньги. Десятки миллиардов долларов были украдены у российского народа и отмыты на Западе. Мы должны провести расследование, откуда приходят эти деньги. А в процессе расследования мы должны их заморозить. Вот это будет мощный сигнал Путину. Мы также можем принять определенные меры в области энергетической безопасности. Мы должны быть уверены, что не станем предметом шантажа в случае отключения поставок энергоносителей. Это тоже пошлет хороший сигнал Путину, что мы не нуждаемся в его нефти и газе — ему нужно продавать это Европе, а Европа не обязательно должна все это покупать.
— Но посмотрите, что произошло со списком Магнитского. США приняли соответствующий закон, а Европейский Союз обсуждал его, обсуждал, и так до конца в полном объеме и не принял. Что позволяет думать о том, что Европа окажется более решительной сейчас?
— Если не сейчас, то когда? Это наиболее серьезный геополитический кризис, с которым Европа столкнулась со времен вторжения в Чехословакию в 1968 году. Это может обернуться хуже Югославии, это хуже, чем война с Грузией в 2008 году. Это очень серьезный кризис — это угроза самому существу системы европейской безопасности. И если даже в таких обстоятельствах мы не можем ввести визовые санкции, то это очень печальный исход.
— Ангела Меркель заметила, что Владимир Путин потерял связь с реальностью. Это, на ваш взгляд, точное определение?
— Абсолютно. Похоже, что Путин верит собственной пропаганде. Это проблема: когда живешь в окружении лжи и обмана — начинаешь этому верить. Так что он верит в то, что Украина — не настоящая страна, хотя она настоящая, он верит, что Майдан — это фашисты, анархисты, наркоманы, геи и провокаторы, хотя на самом деле Майдан представлял волю украинского народа, стремление людей жить в обществе демократии, свободы и уважения к закону. Он верит в то, что Запад ничего ему не сделает, хотя Запад на этот раз предпримет меры. Мне кажется, что он очень быстро заводит Россию в тупик, что очень плохо для России. Это бредовая политика, но является ли это проблемой психики или это просто результатом веры в пропаганду, я не знаю.
— Уже сейчас наблюдается одно противоречие. Владимир Путин, несмотря на всю антизападную риторику, всегда пытался для внутренней пропаганды построить мощь России в проекции через Запад. Взять хотя бы тот факт, что встреча Большой Восьмерки в Сочи представлялась как достижение и демонстрация влияния России в мире. Но теперь саммита не будет, будет Большая Единица. Ведь это же удар по его же собственной политике.
— У Путина очень противоречивое отношение к Западу. Он полагает, с одной стороны, что Запад слаб в том, как он может противостоять политике России, но он также полагает, что Запад очень силен с точки зрения той угрозы, которую он представляет для России. Это — один из парадоксов Путина. Он жаждет международного признания, но с другой стороны, он презирает Запад. И теперь ему предстоит узнать, что это значит, когда Запад не хочет говорить с ним ни на каком международном форуме. Россия теперь не попадет в Организацию экономического сотрудничества и развития. У России будут проблемы в Совете Европы, ОБСЕ и ВТО. И тогда он поймет, что такое международная изоляция. И даже если он повернется к Китаю, то выяснит, что и Китаю не особо нравится то, что он делает.
