Похожая ситуация реализовалась на «ИжАвто». В апреле 2009 группа СОК продала 75 % акций «ИжАвто» дочерним структурам самого завода, то есть структура собственности стала перекрестной. Фактический же контроль над заводом получил его топ-менеджмент во главе с гендиректором М. Добындо и начал выводить активы. При этом все действия по «ИжАвто», по данным СОК, были согласованы с ГК, то есть этот элемент инфраструктуры контроля существовал, как минимум, с ведома «Ростехнологий» [Беликов, 2009].
Схема перекрестного контроля над активами существовала и на «АвтоВАЗе». До начала экспансии «Ростехнологий» автогигант контролировался группой высших менеджеров во главе с председателем совета директоров В. Каданниковым с помощью цепочек фиктивных фирм [Соколов, 2012].
В декабре 2007 г. ФГУП «Рособоронэкспорт» вошел в состав акционеров «АвтоВАЗа», купив долю в 10,8 % [Ежеквартальный отчет ОАО «АВТОВАЗ»… 2009, c. 255]. Еще 10,9 % акций приобрел кипрский офшорный фонд «Тройка-Диалог», действуя, по мнению аналитиков, согласованно и в интересах «Ростеха» [Новый акционер… 2007]. Он работает с госкорпорацией и консультировал ее по вопросам «раскольцовки» схемы владения «АвтоВАЗом» [там же]. Менеджер С. Скворцов, курировавший со стороны «Тройки Диалог» сделку по продаже Renault-Nissan пакетов акций АвтоВАЗа и КамАЗа, впоследствии получил в «Ростехе» должность управляющего директора по инвестициям с возможным доходом до $5–6 млн в год [Попов и др., 2013]. Взаимодействие «Ростехнологий» и «Тройки-Диалог» было, возможно, подкреплено неформальными отношениями их глав [Ермакова, Подрез, 2012].
К 2008 г. контроль над «АвтоВАЗом» во многом уже перешел к ставленникам «Ростехнологий». В середине 2008 г. зарубежная компания Renault получила долю в 25 % акций [Ежеквартальный отчет ОАО «АВТОВАЗ», 2009, c. 255]. Еще 19,2 % акций принадлежали офшорным Vellinran investments Ltd. и Definiteway holdings Ltd. [там же]. Таким образом, перекрестное владение над предприятием «благополучно» преобразовалось в иностранно-офшорное.
Еще один пример демонстрирует ФПГ ОАО «Оборонительные системы», специализирующееся на создании зенитно-ракетных комплексов ПВО «Печора-2М».
Основное предприятие этой ФПГ — НПО «Московский радиотехнический завод». После уничтожения СССР за активы предприятия постоянно велась борьба различных групп краткосрочно ориентированных инсайдеров, в результате чего оно пришло в упадок. На данный момент 25 % ОАО «Оборонительные системы» владеет ООО «Оборонительные системы Финанс», а 75 % — ООО «Оборонительные системы — Инвест» [Соколов, 2012з]. А вот цепочка собственников этих фирм приводит уже к фиктивным структурам и неизвестным частным лицам, предпочитающим оставаться в тени. По данным сайта «Оборонпрома», ОАО «Оборонительных системы» и его дочерние структуры образуют в системе корпорации субхолдинг ПВО, то есть конечным контролером является «Ростех». По данным СМИ, с 2003 г. и.о. министра промышленности и торговли Д. Мантуров проявляет интерес к холдингу в сфере выполнения экспортных контрактов. «Оборонительные системы» получают деньги, а затем как посредник размещают заказы на заводах, зарабатывая солидную прибыль. По другой версии, Мантуров лишь оператор схемы, а реальным бенефициаром является С. Чемезов [там же].
Как следует из отчетности ОАО «МРТЗ» и КБ «Кунцево», в начале 2012 г. их доли перешли под контроль спецдепозитария ИНФИНИТУМ, управляющему ПИФом «Оборонительные системы-Реалти». Управляющей компанией у «ОС-Реалти» и «ОС-Инвест» является некое ООО «Резерв Эссет менеджмент». То есть структура контроля была просто еще более замутнена. Запутанная система контроля над активами, в которую вовлечены аффилированные с инсайдерами фиктивные и офшорные компании, для ОПК особенно деструктивна. С включением оборонных предприятий в состав «Ростех» подобные схемы через определенное время могли переконструироваться или ликвидироваться с целью усиления контроля за активами и финансовыми потоками центральным руководством ГК.
* * *
Связи с высшими властными кругами позволяют «Ростехнологиям» использовать силовой, правоохранительный, судебный и пр. «административный ресурс». Это можно проиллюстрировать несколькими примерами. Так, смещение прежнего менеджмента «АвтоВАЗа» выглядело как полномасштабная войсковая кампания с использованием оперативных и даже боевых возможностей российских спецслужб (ФСБ и МВД), а также Генпрокуратуры [Тюменев, Хазбиев, 2008б]. Со сменой руководства завода была сменена не только охрана, но и почти вся милиция Тольятти [Чейзан, 2006]. Во время смены старого руководства группа следователей и прокуроров предъявила 3 главным бухгалтерам «АвтоВАЗа» обвинения в хищениях и уклонении от уплаты налогов [там же]. Вскоре после передела собственности обвинения были сняты.
Действия в отношении титанового гиганта «ВСМПО-Ависма» были более демократичными. В компании появились инспекторы ФНС. «ВСМПО-Ависме» были предъявлены налоговые претензии почти на 2,5 млрд рублей [Тюменев, Хазбиев, 2008б]. В этой ситуации основные акционеры решили продать свои пакеты. На одного из родственников председателя совета директоров В. Брешта завели уголовное дело, чтобы тот охотнее продал свои 30 %. Чемезовская структура завладела 66 % акций титановой корпорации, заплатив в полтора раза ниже рыночной стоимости (около $1 млрд) [там же]. После этого все налоговые претензии были сняты, а уголовные дела закрыты.
Жесткое давление оказывалось при захвате активов НПО «Сатурн», производителя газотурбинных двигателей для Суперджета. Возглавлял и на 60 % контролировал компанию Ю. Ласточкин [Соколов, 2012з]. В августе 2007 года поручение об интеграции НПО в холдинг Чемезова дал В. Путин. Однако Ю. Ласточкин оказал сопротивление экспансии госкорпорации. На «Сатурне» различными силовыми структурами были проведены десятки проверок по линии налоговой службы и МВД и Счетной палаты, однако никаких нарушений выявить не удавалось [там же]. Следственное управление УВД Ярославской области сфабриковало два уголовных дела в отношении управленцев «Сатурна» с целью давления [Тюменев, Хазбиев, 2008а]. Осенью 2008 года финансовое положение НПО резко ухудшилось. Против выделения помощи «Сатурну» выступили чиновники. А крупные госбанки, включая госкорпорацию «ВЭБ», условием предоставления денег ставили передачу 13 % акций «Сатурна» госхолдингу «Оборонпром» [Соколов, 2012з]. В результате предприятию не удавалось реализовывать план по созданию двигателя для самолета SuperJet-100. Министр финансов А. Кудрин и президент В. Путин обвинили руководство в срыве проекта. В декабре 2008 г. действующие в интересах ГК фиктивные фирмы ЗАО «Праймлитекс» и ООО «Меком-люкс» приобрели 23,85 % и 24,91 % акций «Сатурна» у ООО «Техинком» и ОАО «Авиаинвест», вероятно подконтрольных прежнему менеджменту [Ежеквартальный отчет НПО, 2011, с. 125–130]. Затем эти доли, а также 37 % акций «Росимущества» были переданы «Оборонпрому», который к 20.01.2011 стал контролировать 93,5 % предприятия [там же]. После перехода «Сатурна» под контроль «Ростеха» предприятию сразу же начали поступать средства господдержки, кредиты банков и даже средства ГК «Роснано».
На этих примерах видно, как «административный» ресурс помогает госкорпорации захватывать наиболее выгодные активы под свой контроль.
