Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Я встал и прошел в кабинет. Взял первый попавшийся билет и стал отвечать. Мне повезло, ответы на вопросы в билете я знал в полном объеме. Педагог с удовольствием поставила мне отличную оценку, проводила меня до двери и так же тихо, но четко произнесла: «В данном случае оценка “отлично” выставлена без моего бонуса, так что, уважаемые господа студенты, у группы есть еще одна попытка». Безусловно, я был в хорошем настроении от результата. Но вот мои однокурсники не рискнули, и никто не пошел сдавать экзамен без очереди. Среди них были совсем не глупые с точки зрения способностей к обучению люди, и это было их второе высшее образование, но изначальный настрой на обычный процесс экзамена никто ломать не хотел. Напрасно вы так, друзья мои. Иногда надо принимать решение не по стереотипу, а вопреки ему.
Я к тому моменту уже убедился, что многие проблемы мы получаем на стереотипах поведения. Действуя по определенным и чаще всего не нами заведенным правилам. Регулярно отрабатывая определенную схему, мы теряем способность принимать правильное решение при малейшем сбое в программе. Особенно хорошо это видно на оперативной работе. В таможне за смену через мой переход проходили до трех тысяч человек. Все разные люди, со своими документами, товарами и проблемами. Как правило, процентов девяносто проходили таможню легко и просто, но вот оставшиеся десять процентов могли поставить перед инспектором совершенно разноплановые вопросы, и вот здесь наступал ступор. Именно поэтому я отправлял ребят на дальнейшую учебу, чтобы они хотя бы на работе могли на основе знаний иметь многовариантность принятия решений.
Многовариантность важна не только в работе. Способность сломать стереотип поведения – очень важная вещь в плане безопасности. Обычно я перемещаюсь по одному и тому же маршруту. Я привык к нему, я знаю, где надо притормозить, где ускориться, я еду практически наизусть. Но вот в какой-то момент я вдруг чувствую какую-то тревожность, что-то меня беспокоит, что-то идет не так, а что – непонятно. Интуиция не выдает мне полный пакет информации – мне просто не нравится текущий момент. В таком случае я принимаю решение изменить свой маршрут или сделать на маршруте что-то, чего никогда не делал. Могу остановиться и купить газету, которую никогда не покупал, могу позвонить человеку, которому не звонил сто лет – словом, могу сделать что угодно, что не вписывается в мой постоянный ритуал. Для чего? Для того, чтобы не попасть на самый пик накопленных ошибок.
Двигаясь по определенной схеме, мы допускаем ошибки. Их величины незначительны, ничтожны, но изо дня в день эта ничтожность превращается в ощутимый дисбаланс. Вот этот дисбаланс я и чувствую. И не только я. Интуитивных людей на свете много, но школ по развитию интуиции нет, а та, что есть, в принципе отвергает интуицию как чувство. Шестое чувство, стоящее в иерархии на последнем месте, я бы поставил на первое. Все остальные чувства важны, но они лишь дополнение к интуиции. Интуиция обеспечивает безопасность, а чем больше ты знаешь, тем лучше твоя интуиция. Значит, знания увеличивают степень безопасности.
56
Наступило лето, и я старался по возможности больше времени проводить на природе. Я люблю рыбалку и находиться у воды. Меня не волнует погода, наличие или отсутствие клева. На рыбалке я думаю. Для меня рыбалка – это своего рода медитация. Если я один, иногда ловлю себя на том, что вслух рассуждаю на какие-то темы. Иногда, в момент каких-то глубоких мыслей, в момент озарения и понимания причин и следствий того или иного события, неожиданная поклевка вырывает меня в объективную реальность, и мне становится досадно, и я ругаюсь на пойманную рыбу.
Я плыл по реке, искал хорошее место, чтобы не бросать якорь, а зацепиться за какой-нибудь куст на берегу, и чтобы при этом было удобно закидывать удочки. Издалека я приметил одну заводь. Я знал, что там достаточно глубоко: это река моего детства, и я выучил ее отмели и омуты, как свои пять пальцев. Я привязал лодку, закинул удочку, уставился на гусиное перо поплавка. Даже пение ранних птиц не тревожило тишину в это просто волшебное утро. Поплавок мой неподвижно застыл. Ни ветерка.
Холод наступил внезапно. Он стоял у меня за спиной. Леденящий холод такой силы я испытывал лишь однажды – на Чукотке. Было минус шестьдесят четыре градуса по Цельсию, и тогда это было нормально, это была Чукотка. А здесь начало лета, а ощущение такое, что спина покрылась инеем. Меня затрясло мелкой дрожью, тело сковало, но поворачиваться я не спешил. Я не знал, что я там увижу. Мне было страшно. Такого страха я не испытывал никогда. Это был ужас, сковавший меня по рукам и ногам. Масса эмоций и ощущений, леденящие душу ощущения невыносимой злобы и безудержной силы. И тишина – звенящая тишина. Казалось, сама река подернулась льдом. Я начал молится: «Господи, помоги!» Я сказал это искренне. И холод отступил. Я повернулся – никого. Те же кусты, то же дерево. Оставаться на этом месте мне больше не хотелось. Я отправился домой. А ночью увидел сон. Я стою на берегу реки, а с запада на восток идет он, дьявол. Он был огромных размеров, до небес, и опять был тот же холод и замолчавшие птицы. Он шел и клубился, как ядерный взрыв, и от шагов его дрожала земля. Он шел, а я боялся, что он меня заметит, боялось все живое, и трава, и вода, и рыбы в ней. Я начал молиться, но язык не был мне знаком. Я говорил на нем, я понимал его, но я не знал, чей это язык. Я проснулся с жутким ощущением. Неужели он стоял у меня за спиной? Господи, помоги! Я знаю, что Ты есть. Есть во мне и в каждом из моих предков. И если я Тебя прошу, Ты слышишь. И вопрос: на каком языке я с Тобой говорил?
57
Время летело быстро, очень быстро. Дом – работа, дом – работа. Я не ездил в отпуска. Евгений заканчивал 11-й класс, с выбором профессии он определился давно. Множество побед на юридических олимпиадах и учеба в заочной школе при МГУ имени Ломоносова как-то сами собой привели нас к решению, что учиться ему надо будет в Москве. Он хотел в МГУ, а я, понимая, что это не совсем его вуз, рекомендовал ему другие юридические факультеты. Один из них – юрфак Академии водного транспорта. Но переубедить его было невозможно, и мы поехали в столицу.
Москва. Я не был в ней давно, она изменилась, стала интересней, больше, но не испугала меня своей динамикой. Город как город, только большой. И это был мой город. Я не уставал, я очень мало спал и все время был в движении. Мой ритм совпал с ритмом мегаполиса. Женя тогда обратил внимание на цвет моих глаз: «Папа, они у тебя какие-то синие стали. Не такие как дома, на Урале». Мне некогда было смотреть на себя, но однажды, рассматривая фотографии, я обратил внимание на этот факт.
В то время у меня еще не было уверенности в том, что я могу влиять на ситуацию. Я понимал, что с Мирозданием можно и нужно договариваться, но веры в свою убедительность не имел и поэтому все шло как-то с надеждой на авось. В тот год в МГУ Евгений не добрал всего один балл. Ох, как же он был расстроен, а я не менее. Но мне свое настроение надо было держать под контролем. Евгений подавал документы одновременно в несколько вузов, и в одном из них экзамены сдал блестяще. Это было не то, что ему хотелось, но вариантов не было. Он тогда мне сказал: «На следующий год поступлю, а пока поучусь здесь». Так и случилось. Через год Евгений сдал все экзамены на «отлично», и вся наша семья и многочисленная родня была счастлива от того что один из нас поступил на бюджетное отделение в один из лучших вузов страны. Это достаточно серьезно тешило мое самолюбие – чего уж тут скрывать! На работе многие почему-то решили, что в Москве у меня есть связи и поэтому вот такой результат. Но связей никаких не было, была просто кропотливая работа Евгения и уверенность в своих силах. Я никоим образом не старался сдерживать порыв своих сыновей. Да, я говорил Евгению про академию водного транспорта, про то, что ему понадобится в жизни морское право, но ломать его не стал. Уже окончив МГУ, Женя самостоятельно стал изучать морскую тему, потому что жизнь повернулась так, что это стало необходимостью.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
