– Я получил письмо по электронной почте. От человека, которого считаю своим наставником, – сказал Джейк. – Он настоящий патриот и настоящий герой. По происхождению он из исламских стран, но провел много лет под глубоким прикрытием, чтобы проникнуть в высшие эшелоны «Хезболлы».
– Он родился в Америке?
– Да, но говорит по-арабски без акцента. В любом случае к письму был приложен большой файл, содержащий подробную информацию о вас. Ваша история. Охота на вас из-за ваших связей с биотеррористическим заговором. Ваш ай-кью-коктейль. Дэвид Дэш, которого отправили остановить вас. Сведения о вашей терапии долголетия, а заодно доказательства, что она – обманка. В общем, всё.
– Были какие-то упоминания о моем брате, Алане?
– Только что вы сожгли его заживо. Опять же, потом вы были очищены от всех обвинений, но мой наставник думал иначе.
Джейк сделал паузу.
– Вдобавок там были непрошибаемые доказательства ваших встреч с лидерами террористов – так он и узнал о вас – и ваших работ над ядерным и биологическим ОМУ. А еще – вашего участия в крупнейших терактах по всему миру.
– А откуда, по его словам, ваш наставник получил эти доказательства? Он утверждал, что вся эта деятельность как-то связана с «Хезболлой»?
– Я не знаю. Он слишком глубоко. Я не могу с ним связаться. До этого он рискнул связаться со мной только один раз. С информацией, которая помогла предотвратить план по саботажу на реакторе Сан-Онофре, в округе Орандж. Южная Калифорния могла превратиться в новый Чернобыль. Сам факт, что он рискнул отправить второе сообщение, свидетельствует, насколько серьезной угрозой он вас считает.
– Но если вы никогда не поддерживали с ним двухстороннюю связь, откуда вы знаете, что это письмо от него?
– Это был он. Тот же IP-адрес и адрес электронной почты. Ссылки на факты, которые знал только он.
Кира задумалась. У нее не было оснований сомневаться в словах Джейка, что улики против нее безупречны и многократно проверены. Тогда что же это значит? Либо она и в самом деле злобный террорист, который намерен уничтожить весь мир, либо… все это создано человеком, имеющим доступ к ее препарату. Единственный вариант, который допускает настолько совершенные манипуляции информацией. Но ни одна из сделанных Кирой капсул не пропала. В этом она была уверена.
Значит, где-то в мире есть человек, способный создавать действующие капсулы. Патнэм шантажировал некоего молекулярного биолога. Позже они узнали, что этого человека зовут Эрик Фрей. Брат Киры украл у нее несколько капсул и подкармливал ими биолога, требуя от него воспроизвести ее работу. Когда Патнэм и ее брат были убиты, Фрей был близок к успеху. Но без доступа к еще нескольким дозам препарата его ждала неудача.
А может, и нет. Может, он тоже вел двойную игру. Может, он достиг больших успехов, чем признавался. Возможно, он заключил союз с Патнэмом, чтобы воспрепятствовать Алану. И если так, Эрик Фрей вполне мог иметь доступ к видеозаписи, которую Кира сейчас видела.
И если там был кто-то еще, не известный ей, но способный усилить свой разум, они вполне могли с легкостью сфабриковать неопровержимые доказательства против Киры. Могли взломать нужный компьютер, получить правильный IP-адрес и прочую информацию и убедить Джейка, что доказательства пришли от надежного друга, причем глубоко законспирированного, и потому их контакт не подлежит дальнейшей проверке. Все отлично сочеталось друг с другом.
И тут на место скользнул еще один кусочек головоломки.
– Полковник, кое о чем вы мне не рассказали, – произнесла Кира. – Когда вы прочитали письмо вашего друга, то решили, что он свихнулся. Вы бы никогда не поверили в усиление ай-кью. Слишком фантастично. Я знаю, насколько это невероятно, хотя сама разработала препарат. Даже при моих способностях к генной инженерии и работе с учеными-аутистами мне самой удивительно, как такое позволила природа.
– Мой друг не один раз спасал мне жизнь. Я безоговорочно ему доверяю. Если он убежден в действенности вашей терапии, мне этого достаточно.
Кира покачала головой.
– Я думаю, вы лжете. Даже если вы поверили в усиление, вы все равно не в состоянии представить безграничные возможности усиленного разума. Никогда. Но судя по вашим поступкам, вы их представляете. Я видела вашу паранойю в действии, когда вы имели дело со мною. Вы были абсурдно осторожны. Чересчур.
– Что вы хотите сказать?
– Ваш друг отправил вам не только письмо. Кроме него он прислал небольшую посылку, верно?
Джейк посмотрел на нее и вздохнул.
– Очень проницательно. Мне следует помнить, что вы – одна из немногих по-настоящему гениальных людей, даже без всякой искусственной помощи.
– То есть вы это признаете?
Он кивнул.
– Да. Вы правы, конечно. Он отправил мне посылку. С одной капсулой. Он написал, что единственный способ действительно осознать угрозу, на самом деле понять, с чем мне придется сражаться, – это попробовать самому. Если бы это был кто-то другой, я бы и пальцем не шевельнул. Но это написал он. Плюс убедительные доказательства.
– Только одну?
– Только одну.
– И так вы из первых рук узнали, насколько разгоняется ваш интеллект и насколько впечатляющие возможности он приносит…
Она умолкла, размышляя.
– И вас накрыли социопатические наклонности. Сильно. Очень сильно. Именно поэтому вы так усердствуете, когда боретесь с той угрозой, которую мы, по-вашему, представляем.
На лице Джейка появилось отсутствующее выражение.
– Верно. Информация, которую я получил, описывала побочные эффекты – изменения личности. Я думал, что справлюсь, но все оказалось намного хуже. Я стал безжалостным. Диким. У меня был доступ к компьютеру и Интернету, и за этот час я отредактировал досье, перевел средства и разрушил карьеру и финансы двух своих соперников. Друзей-соперников. Я не специалист по компьютерным технологиям и по сей день не представляю, как я это сделал.
Джейк даже не пытался скрыть отвращение к самому себе.
– Потом я пытался исправить ситуацию, но ничего не вышло. Я анонимно помог им снова встать на ноги, но они уже никогда не будут там, где были.
– Кто-то знал, что вы это сделали?
– Нет. Я бы признался, но не мог вспомнить, как я это сделал. И не смог найти ни единой улики против себя. Признание вызвало бы слишком много вопросов, на которые у меня не было ответов. Я пытался возместить ущерб, но не смог.
– Вот теперь все приобретает смысл. Откуда у вас такое уважение к действию моей терапии. Почему вы считаете меня опаснее дьявола. Вы испытали на себе удивительную мощь усиленного разума и поняли, что в этом состоянии даже святой может стать тираном. И вы получили доказательства, что я была психопаткой задолго до появления терапии. Поэтому убить, остановить меня стало вашим крестовым походом, вашей одержимостью.
