Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
Несмотря на перекрытые входы и особенно выходы из королевского дворца, на следующий день Король получил пренеприятнейшее известие о новой вылазке крольчонка уже на окраине королевства.
Об этом рассказывал в своем секретном донесении Главный Казначей. Дело в том, что в связи с тревожными временами Король распорядился в самом глухом уголке своего королевства устроить тайный склад с капустой. В случае если королевство и в самом деле развалится, он думал вместе с женой и ближайшими сподвижниками, перекрасившись соком черной бузины, пожить там под видом богатого семейства негритянских кроликов, прибывших из далекой страны.
И вот, оказывается, еще вчера, когда Главный Казначей в сопровождении пяти рабочих кроликов вносили в склад пополнение, они заметили крольчонка, сидевшего на пирамидальной вершине капустной горы, подобно маленькому грустному Кощею, восседавшему на черепах туземцев, кстати, в отличие от капусты, абсолютно несъедобных.
Увидев кроликов, он, как обычно, попросил Цветной Капусты, что прозвучало особенно издевательски, учитывая, что он сидел на целой горе кочанов обыкновенной капусты. Это прозвучало так, как будто он убедился в полной пищевой непригодности всех запасов, на которых он сидел.
– Про меня ничего не говорил? – спросил Король, мрачно выслушав рассказ.
– Нет, – отвечал Казначей, – но интересно, когда наверх полез один из рабочих кроликов, оказалось, что на вершине вместо крольчонка лежит кочан капусты с двумя надорванными листами, напоминающими снизу уши кролика.
– Одно ясно, – мрачно отвечал Король, – тайный склад рассекречен... А этот болван, Начальник Охраны, ищет его во дворце да еще и щупает моих балеринок. Должен сказать, друзья, еще два-три месяца – и королевство кроликов развалится в результате падения производительной силы удавов.
Но нет, не развалилось королевство кроликов, ибо именно в этот исторический день Удав-Пустынник приполз (потому-то он и исторический) к подземному дворцу Великого Питона и рассказал о своем открытии.
Великий Питон приказал собрать довольно поредевшее племя удавов. Некоторых пришлось тащить волоком, до того они ослабли от недоедания.
Один удав, залезший на инжировое дерево, росшее у входа во дворец Великого Питона, во время исполнения гимна шлепнулся с ветки и упал рядом с царем. Царь, вынужденный прервать гимн, ждал, что тот будет делать дальше.
Смущенный позорным падением и нескромной близостью несчастного случая с местом возлежания Великого Питона, он пытался уползти, беспомощно дергаясь своим непослушным телом, что производило на царя и близлежащих удавов особенно гнетущее впечатление.
– Да лежи ты, ради Великого Дракона, – наконец сказал царь и, уже решив не продолжать прерванного гимна, в сжатом виде рассказал всем о Пустыннике, который, если кто по молодости не знает, был в свое время наказан, а теперь вернулся с интересным предложением.
Прощенный Пустынник со скромным достоинством сообщил о своем теоретическом открытии и его экспериментальной проверке, оказавшейся вполне удачной. Удавы, мрачно слушавшие рассказ Пустынника, стали задавать вопросы.
– А может, это был полудохлый кролик, – спросил удав, привыкший все видеть в мрачном свете, – может, его и давить ничего не стоило?
– Конечно, – отвечал Пустынник, – кролик был не в лучшем состоянии, но учтите, что и я в проклятой пустыне, питаясь ящерицами и мышами, еле двигался.
– Да что ты все о себе говоришь, – шипели в ответ удавы, – посмотри, на что мы стали похожи.
– Знаю, – отвечал Пустынник с еще более заметным скромным достоинством, – для этого я и вернулся... Теперь, уняв кролика совершенно новым способом без гипноза, я чувствую себя уверенно и спокойно.
– А когда ты его обработал? – неожиданно спросил Великий Питон.
– Сегодня, – отвечал Пустынник, – разве я не сказал?
– Тебе хорошо, – вздохнул Великий Питон, – ты позавтракал, а я до сих пор не емши...
Удавы почувствовали что-то, хотя и сами не знали что. Пожалуй, напрасно Великий Питон пожаловался, точнее, позавидовал Пустыннику. Позавидовал – значит, признал в чем-то его превосходство. В это мгновение над удавами пронесся дух сомнения в Великом Питоне. Правда, как и у кроликов, отношения в племени были страшно расшатаны, опять же сегодня утром удав-охотник позволил себе дерзкую вспышку.
– Слушай, а сколько лет Великому Питону? – спросил один удав у другого в задних рядах.
– А кто его знает, – прошипел тот, – лучше послушаем Пустынника, он дело говорит...
Вопросы продолжали сыпаться. Пустынник отвечал на них со все возрастающей четкостью и скромностью.
– А каков верхний и нижний предел удушения? – спросил один из удавов.
– Братья-удавы, – отвечал Пустынник, – насчет верхнего и нижнего предела я пока ничего не могу сказать, но с золотой серединкой, с кроликом, уверенно говорю, справимся.
– Это главное, – с удовлетворением прошипели удавы.
– О, прелестная и коварная золотая середина, – вздохнул удав, некогда избитый туземцами за попытку преподнести крольчихе кочан капусты.
– Не знаю, как насчет нижнего предела, – сказал Великий Питон и странным взглядом оглядел удавов, – но верхний предел мы сейчас проверим... Дави Коротышку!
Удавы вздрогнули от неожиданности. Пустынник бросился на Коротышку, но тот, хотя на этот раз был и на земле, но все-таки лежал возле дерева. Он успел увернуться и влезть на кокосовую пальму.
– Души его на дереве! – кричал Великий Питон, горячась.
– Но я на деревьях душить не умею, – отвечал Пустынник.
– Будем ждать, пока он слезет? – тоскливо спросил один из удавов.
– А я никогда не слезу, – отвечал Коротышка, – здесь хватает еды.
Удавы стали стыдить Коротышку, но он, не обращая внимания на их шипение, дотянулся до грозди бананов на соседнем дереве и стал их есть, шлепая по спинам удавов шкурками, отчего те нервно вздрагивали.
– Ты обезьяна, а не удав, – сказал Великий Питон и снова оглядел свое племя, – тогда попробуем Косого... Где Косой?
– Как прикажете, – все так же скромно и четко сказал Пустынник.
– Что ж, – сказал Косой, – я слишком стар, чтобы перестраиваться... Можешь меня душить...
Пустынник свился кольцами и набросился на Косого. Они сплелись, но Косой безвольно провисал на Пустыннике, подобно тому, как в наше время усталый боксер висит на противнике.
– Ты сопротивляйся, сопротивляйся! – крикнул царь. – Нам нужен опыт в условиях джунглей.
– Какое уж тут сопротивление, – вздохнул Косой и испустил дух.
– Хоть умер с пользой для дела, – сказал Великий Питон, – я всегда говорил, что удав, из которого говорит кролик, это не тот удав, который нам нужен.
– Что характерно, – заметил Пустынник, отплетая от себя мертвое тело Косого, – опыт проходит более успешно, когда подопытное существо трепещет, оказывая сопротивление. Этот трепет возбуждает и приводит в действие всю мускульную систему.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
