Тогда ты стал смотреть в окно, делая вид, что занят своими мыслями, но звонок оказался простой болтовней, ничего интересного. Закончив разговор, Сельваджа посмотрела на тебя с довольным видом, и ты снова улыбнулся ей.
— Нам нужно найти отель, когда приедем в Геную, — защищаясь от ее взгляда, напомнил ты эту маленькую практическую деталь.
Она отрицательно покачала головой, и глаза ее лукаво сверкнули.
— Нет, — сказала она. — Не нужно. Анезе, моя генуезская подруга, из очень богатой семьи.
Ты не понимал, какое это имет значение.
— Мы вообще-то тоже не такие уж бедные.
Сельваджа коротко рассмеялась:
— Что верно, то верно. Но у нас нет трех загородных домов в разных концах Италии, впрочем, нет, кажется, одна вилла в Ницце. И семидесятиметровой яхты, на которой устраивается ежегодное празднование Феррагосто[28], у нас тоже нет.
Ты вытаращил глаза:
— Семьдесят метров?
Сельваджа снова засмеялась и кивнула:
— Вот именно, она пригласила нас погостить на этой роскошной яхте. Иногда полезно иметь хорошие знакомства, мой дорогой.
У нее была забавная способность исправлять положение, хотя ты понимал, что гостить на яхте означало, что у тебя будет мало возможности, а то и вообще никакой, оставаться с ней наедине. А тут еще, кстати, эта знаменитая мегавечеринка на Феррагосто, прозрачный намек на которую ты хорошо уловил и которая наверняка в этот раз будет посвящена Сельвадже. И там, конечно, будет толпа подруг твоей сестры, и друзей твоей сестры, и ее бывших бойфрендов, и ее знакомых. А ты? Хороший вопрос. Что ты будешь делать в этой орде?
Тебя вдруг пронзила мысль, что, вероятнее всего, Сельваджа избавится от тебя. Что за опрометчивая идея сопровождать ее в Геную? Как ты мог согласиться? Неосмотрительность этого решения была так очевидна!
Вернувшись в свое прошлое, Сельваджа встретила бы такое количество знакомых, что, вероятно, у нее просто не осталось бы времени даже спросить, нравится ли тебе город. Как всегда, ты позволил провести себя и теперь три дня, вероятно, будешь сидеть в уголке, наблюдая за твоей сестрой и желая ее общества как никогда. Три дня могли стать вечностью, ты бы сошел с ума от мысли, что она игнорирует тебя и проводит время с людьми, которых наверняка предпочитала тебе.
И все же ради ее счастья ты решил оставить Рим, который после первых замечательных дней заставил ее так печалиться. Только эта мысль хоть как-то поднимала тебе настроение. А потом ты мудро рассудил, что на всякую беду страха не напасешься.
Или нет?
Сельваджа и эта Анезе обнимались и целовались в щеки, и болтали, болтали, не переставая. А ты стоял в трех шагах от них и закуривал вторую «Camel light», уже порядком нервничая и ревнуя.
Не было особой разницы, кого она одаривала своим вниманием, девушку или парня, ты бы все равно ревновал, в любом случае и несмотря ни на что, потому что только ты заслуживал быть в центре ее внимания и ее радостей. Ты уже косо смотрел на Анезе только потому, что Сельваджа обняла ее в искреннем порыве радости. Ты встревожился: не хватало только опуститься до закатывания сцен, превратившись в Чекнутого Ревнивца в последней стадии.
Ну, ладно, согласился ты сам с собой. Может быть, ты и был чуточку ненормальным. И чтобы как-то отвлечься, ты запустил в эфир пилотную серию уже ставшего классическим сериала «С глаз долой — из сердца знаем что», то есть просто отвернулся и стал смотреть на море Генуи, прогуливаясь вдоль пирса.
В тот жаркий день теплый и легкий бриз слегка подергивал рябью малюсенькие, нежные волны, а солнце украшало этот бескрайний водный простор сверкающим, как люрекс, легким покрывалом.
Яхта Анезе была пришвартована в панорамном месте. С носовой части можно было любоваться открытым морем, а с кормы были видны Аквариум и сфера Ренцо Пияно[29].
Если и был в Вероне хоть один школьник, который ничего не знал об архитектуре, то это был ты. Впрочем, этот факт не помешал тебе оценить этот шедевр из стекла и металла, который, сверкая на солнце, как истинное вдохновение, выделялся на сером фоне старого порта.
Там было грузовое судно, которое собиралось отчалить, и гигантский круизный лайнер пришвартовывался в пятистах метрах от яхты. Пока ты наблюдал за маневрами этих колоссов, Сельваджа и ее подруга Анезе догнали тебя.
— Это Джонни, — представила тебя Сельваджа.
Анезе подала тебе руку, и ты пожал ее, хотя и не испытывал особого желания знакомиться с нею. Кажется, Анезе это поняла, и вы обменялись ледяными взглядами.
— Он мой парень, — добавила Сельваджа, и ты вздрогнул от неожиданности.
Ты посмотрел на нее долгим взглядом, не зная, какое у тебя было при этом выражение лица, но догадывался, что, скорее всего, ошарашенное. На тебя напала тоска, но почти сразу же, как накатившей волной, ее смыло радостью. В какую-то долю секунды ты испытал три разных чувства, с тобой никогда еще такого не случалось. Почему она выдавала тебя за своего парня, когда ты был ее братом? Может, чтобы не шокировать тех, кто мог застать вас в минуту взаимной ласки? Или, может, Сельваджа решила прожить три дня в мечтах, в которых ты мог бы стать кем угодно на ее усмотрение? Факт остается фактом, по единоличному решению тебе был приклеен ярлык бойфренда, и ты не мог поступить иначе, как принять его, тем более что тебе это было по душе. Ты прекрасно себя чувствовал, все мысли, которыми ты себя изводил по приезде, растеряли большую часть своего отвратительного антуража. Ты зря поддался привычному пессимизму и изводил себя дурацкими предположениями. Ты сказал себе: «Джованни, ну почему ты все время думаешь, что все обязательно полетит к чертям? Можешь ты хоть немного радоваться жизни, а?»
Ну, конечно. Тебе надо было думать только о хорошем, реальность позаботилась бы о том, чтобы оттолкнуть его. Ты думал, что вы проведете время на море, будете заниматься шоппингом, ходить на дискотеки и на вечеринки ее друзей и заниматься любовью на семидесятиметровой яхте.
40
Уже к вечеру, сказать по правде, распрекрасный мыльный пузырь твоего оптимизма лопнул. Сельваджа, удобно устроившись со своей подругой Анезе на диванчиках в носовой части судна, всю вторую половину дня провела в разговорах бог знает о чем, а ты, умирая от желания подслушать их, но сдерживаясь в силу воспитания, вынужден был читать каждую строчку в «La Gazzetta dello Sport» и курить «Camel light».
Короче, один день из трех бесполезно ухнул в тартарары.
Ты сделал над собой усилие и попытался отнестись к этому философски. Ты убеждал себя, что Сельваджа, как обычно, пыталась просто привыкнуть к обстановке и поведать своей подружке Анезе о новой жизни в Вероне. Ты должен был дать ей время, а потому снова вернулся к отчетам о играх в высшей лиге, увольнениях тренеров и миллиардовой купле-продаже воинственных шведских нападающих.
