— Зачем мне это делать?
Не отвечая, Навин взял ее руку, разжал пальцы и положил виноградину ей на ладонь.
— Сначала тебе покажется, что ты задыхаешься, но ты должна преодолеть позыв выплюнуть ее обратно. Проглотить виноградину — всего лишь вопрос воли.
Ягода была скользкой и странно тяжелой. Зита подумала об Ахалье, о том, как бы поступила в этой ситуации сестра. Ахалья была бы сильной, решила она. Она бы сделала то, что от нее требовалось. И сумела бы выжить.
Зита положила виноградину в рот, чувствуя на языке вкус кокосового масла.
— Нет-нет, — вмешался Навин. — Надо запрокинуть голову и посмотреть в потолок. Это поможет твоему горлу раскрыться.
Она сделала так, как он сказал, и почувствовала, что виноградина скользнула глубже, но тут же поперхнулась. Горло как будто обожгло огнем. Навин подождал, пока она перестанет кашлять, и обмакнул в масло другую ягоду.
— Ты научишься, — сказал он. — Другие же научились.
Дрожащими руками Зита взяла виноградину. На этот раз ей почти удалось проглотить ее, но она все же не сумела удержать рвотный рефлекс. Ее тело содрогнулось в судороге. Зита сползла с кровати и опустилась на четвереньки, задыхаясь и ловя ртом воздух. Ее сильно тошнило.
— Я не могу, — простонала она.
— Можешь.
Она попробовала еще раз. Виноградина проскользнула в горло, и Зита смогла сдержаться. Тяжело дыша, чувствуя облегчение и отвращение одновременно, она закрыла глаза.
— Молодец, — похвалил Навин. — Ты быстро научилась. Я буду приходить каждые три часа и давать тебе по одной ягодке, пока ты не станешь делать это легко и свободно.
Зиту тошнило, горло саднило от усилий, но все же она научилась делать то, что велел Навин. О том, зачем это нужно, она больше не спрашивала. Навин купил ее и имел право делать с ней все, что захочет.
В четверг Навин принес Зите обед и объявил, что кормить ее сегодня больше не будет.
— Не волнуйся, — сказал он. — Ты сможешь съесть все, что угодно, когда мы доберемся до ресторана моего дяди.
Вечером, часа за два до захода солнца, он отвел Зиту в душ, а потом дал ей модный синий чуридар и сандалии. Когда Зита вымылась и оделась, он усадил ее перед зеркалом и поставил перед ней набор косметики.
— Представь себе, что ты актриса, — сказал он. — Сделай себе макияж поярче. Мне нужно, чтобы ты выглядела лет на восемнадцать. Сможешь?
Зита секунду подумала и кивнула. Она нанесла на лицо слой тонального крема, нарумянилась, подвела глаза и накрасила ресницы. Макияж сразу же прибавил ей пару лет.
Когда она закончила, Навин внимательно рассмотрел ее отражение в зеркале.
— Отличная работа, — оценил он. — Теперь пошли.
Они прошли в гостиную. Работал телевизор; шел матч по крикету между Англией и Индией. Навин велел Зите сесть на диван и сам сел рядом. На кофейном столике лежали три коробки презервативов, мешочек с коричневым порошком — кажется, тот самый, что был куплен тогда на улице, ножницы, маленькая ложечка, банка кокосового масла, небольшие клещи с пластмассовыми ручками и катушка ниток.
Она с беспокойством оглядела странный набор. Навин достал презерватив и обрезал его, оставив приблизительно три дюйма от кончика. Верхнюю часть он выбросил. Потом с помощью ложки он аккуратно насыпал в презерватив порошок. Наполнив его примерно наполовину, Навин зажал его сначала пальцами, затем клещами и быстро перевязал ниткой. Потом он вывернул свободный конец наизнанку и завязал презерватив еще раз. Отрезав ножницами остаток, он положил готовый кулек на стол. Кулек имел форму цилиндрика длиной один дюйм и диаметром три четверти дюйма. Таким же образом Навин сделал тридцать цилиндриков. В мешочке осталось не более щепотки коричневого порошка.
После этого он вышел из комнаты и вернулся с большим стаканом воды и круглой таблеткой. Про лекарство Навин сказал, что это противодиарейный препарат, который поможет замедлить пищеварение. Он заставил ее выпить таблетку и всю воду. Затем взял один из цилиндриков и обмакнул его в кокосовое масло.
— Ты должна будешь проглотить их все, — сказал он. — Они поместятся у тебя в желудке.
Зита содрогнулась при мысли о том, что внутри нее будут наркотики.
— Это khas-khas? — испуганно спросила она. Почему-то ей на ум пришли маковые плантации в Афганистане.
— Нет, это не опиум, — возразил Навин. — Это героин. Лучший в Индии.
Ее руки задрожали.
— Что, если они разорвутся у меня в желудке?
— Если презерватив порвется, героин вызовет у тебя шок, и ты можешь умереть, — с грубой откровенностью ответил он. — Чтобы избежать этого, ты должна как можно меньше двигаться и ничего не есть до тех пор, пока мы не будем на месте. Не дергайся. Не напрягай живот. Делай в точности, как я говорю, и все будет нормально.
Зита с трудом овладела дыханием. Она посмотрела на ряд набитых героином презервативов и подумала об Ахалье, запертой в борделе Сухира. И приняла решение. Она пройдет через это. Ахалья ждет ее. Может быть, пройдут годы, прежде чем они встретятся, но она обязательно разыщет старшую сестру.
Зита взяла первый шарик и заставила себя проглотить его. Горлу было больно, но она смогла не подавиться. Один за другим она проглотила все шарики. В желудке появилось ощущение свинцовой тяжести, как будто она одна съела целиком праздничный обед, а потом еще попросила добавки.
Часы на стене показывали одиннадцать. Навин сделал быстрый звонок по мобильному и взял Зиту за руку.
— Пора идти, — сказал он. — Я еще кое-что объясню тебе по пути.
Водитель Навина встретил их в гараже. Зита шла медленно, чувствуя, как с каждым шагом в животе ворочается его содержимое. Она старалась не думать о том, что произойдет, если презерватив порвется. Прочитав короткую молитву Лакшми, она забралась в джип.
По дороге в аэропорт Навин обернулся к Зите.
— Пока ты делаешь все хорошо, — заметил он. — Я доволен. Следующий шаг будет труднее. Самолет в Париж вылетает в два ночи. Нам нужно пройти четыре ступени. Регистрация на рейс, досмотр в аэропорту, бортпроводники и французская таможня. Регистрация и досмотр — это легко. Машины не просвечивают содержимое желудка. Бортпроводники оставят тебя в покое, если ты притворишься, что спишь. А вот с французской таможней все не так просто.
Он достал папку с документами и показал Зите поддельные паспорта и свидетельство о браке.
— Тебя зовут Сундари Раи. Тебе восемнадцать лет. Мы поженились здесь, в Бомбее. Я работаю в страховом бизнесе. В Париж мы летим на медовый месяц. Все остальное — на твое усмотрение. Если будут задавать вопросы о твоей семье — скажи правду. Если заметят, что ты медленно двигаешься — говори, что беременна. Самое главное — это помнить, что у этих людей нет повода подозревать тебя. Документы у нас первосортные. Мы не похожи на преступников — значит, мы не преступники.
