Машина летела вперед, по прямому шоссе, которое уходило, казалось, в самый горизонт. Мелина гадала, как скоро Мулаю Ибрагиму доложат об убитом охраннике; ей хотелось задать Бингу много вопросов, но она знала, что не только вызовет его раздражение, но и подвергнет их всех опасности, потому что вести машину на такой скорости было непростым делом. Собственно автомобилей на шоссе было немного, но по караванным тропам вдоль него двигались вереницы верблюдов, коз, ослов и путешествовали целые семьи — мужчины верхом, а женщины и дети — пешком.
Автомобиль преодолел почти сто километров, когда дорога начала спускаться в долину. На полпути вниз они увидели мужчину в белой одежде, который стоял прямо посередине шоссе и отчаянно размахивал руками.
— Спусти мальчика на пол, — напряженным голосом велел Бинг, — и прикрой его.
Молча и поспешно Мелина выполнила указание, накрыв Зуки своей джелабой и шепотом попросив его вести себя тихо.
— А что случилось? — сонно поинтересовался мальчик.
— Тебе надо спрятаться на пару минут, — пояснила Мелина. — Лежи тихо и не двигайся.
Они уже приближались к жестикулирующему мужчине. Бинг сбавил газ, и Мелина поняла, что он ведет левой рукой, а второй сжимает рукоятку маленького револьвера.
— Если что-то случится, — быстро произнес он, — пригни голову и падай на пол.
В следующий миг мужчина отступил в сторону, чтобы дать им проехать, и закричал вслед:
— Во имя руки Фатимы!
Бинг ударил по тормозам.
Мелина еле успела упереться руками в приборную доску, чтобы не вылететь через лобовое стекло. Бинг, не выпуская револьвера, повернулся к подбежавшему мужчине.
— Сэр, во имя руки Фатимы, — повторил он. — Я ждал вас.
— Откуда ты знаешь, кто мы? — резко спросил Бинг.
— Мой кузен, Ахмед, позвонил мне, — объяснил тот. — Но четверть часа назад мой брат тоже получил сообщение. Увы, наша семья разобщена, сэр, и он — человек Мулая Ибрагима.
Бинг медленно убрал револьвер в карман.
— Нас поджидают? — спросил он.
Араб махнул рукой вперед.
— Да, сэр, в деревне, их примерно десять человек.
— Как называется деревня?
— Эль-Гуэльб. Но не все служат Мулаю Ибрагиму, подобно моему брату. Многие остаются верными королю.
— Есть ли другая дорога?
— Есть тропа, сэр. Она каменистая и предназначена для верблюдов, но я могу показать вам…
— Залезай, — скомандовал Бинг, — и показывай, куда сворачивать.
Тропа оказалась совершенно непригодной для автомобиля, поэтому им пришлось просто проехать пару километров в глубь местности, а потом, описав полукруг, снова вернуться на шоссе.
Указатель сообщал, что до Касабланки осталось сто девяносто километров.
— Задержите Мулая Ибрагима, если сможете, — попросил Бинг проводника. — Хорошо бы проколоть ему шину, чтобы мы успели добраться до Касабланки.
— Я понял вас, сэр, — ответил тот, усмехаясь, словно все происходящее было грандиозной шуткой.
Поблагодарив араба, Бинг снова утопил педаль, склонившись над рулем и безмолвно уговаривая автомобиль выдать скорость, к которой его не готовили конструкторы.
Зуки снова залез к Мелине на сиденье и дремал у нее на руках, изредка рассеянно спрашивая, долго ли им еще ехать.
А они ехали и ехали, и Мелина то и дело оборачивалась, ожидая увидеть несущийся за ними «мерседес», но вокруг были самые обычные машины. В какой-то момент ей начало казаться, что они будут ехать так без конца и все время по обе стороны дороги будет расстилаться пустыня, будут мелькать фермы, изредка вилла, деревеньки, через которые они проносились вихрем, распугивая местных жителей.
Когда наконец они достигли окраин Касабланки, Мелина с трудом поверила своим глазам. Ей захотелось еще раз крикнуть, что у них все получилось, но, взглянув на сжатые губы Бинга и его напряженный взгляд, она поняла, что момент неудачный. Все еще была вероятность, что их остановят и они потерпят неудачу на самом пороге победы.
Они свернули прочь от города, и Мелина успела заметить мелькнувший указатель «Аэропорт», а потом раздался рев двигателей, и по обе стороны от машины возникли люди на мотоциклах. Они были одеты в армейскую униформу, и пару мгновений Мелина в страхе гадала, друзья это или враги. А потом они отдали Бингу салют, и у девушки отлегло от сердца.
Ворота в аэропорт с надписью «Въезда нет», были распахнуты настежь, и они, не сбавляя скорости, мчались по взлетной полосе, пока Мелина не заметила серебряные крылья самолета и волшебные буквы B.E.A.[2]
Еще несколько ударов сердца — и Бинг резко остановил автомобиль. Представительный мужчина в европейской одежде, стоявший в толпе солдат, служащих и помощников, сорвался с места и побежал к ним. По его лицу струились слезы. Он поспешно, но крепко сжал ладонь Бинга и протянул руки к Зуки.
— Папа! Папа! — закричал тот, и через секунду они уже целовали друг друга, а потом мужчина почти бегом понес мальчика к самолету. Женщина, явно марокканка, но одетая по последней парижской моде, стоявшая наверху трапа, тоже плакала, глядя, как Зуки бежит к ней. Подхватив его на руки, она повернулась и помахала рукой тому мужчине, потом трап откатили в сторону, дверь закрылась и самолет двинулся вперед по взлетной дорожке.
И только тогда Мелина с глазами, полными слез, повернулась к Бингу. Он сидел, откинувшись на сиденье, и казался совершенно опустошенным и измученным. Его руки безжизненно повисли, и эта деталь, пожалуй, больше всех прочих рассказала Мелине о том напряжении, в котором он находился последние сутки.
Но потом отец Зуки снова подбежал к машине, и Бинг, выскочив наружу, поприветствовал его.
— Еще пару минут — и самолет улетел бы. — Министр с трудом выговаривал слова от волнения. — Они и так задержали вылет на двадцать минут.
Слезы все еще струились по его щекам, и только большим усилием воли он взял себя в руки.
— Нам не стоит задерживаться здесь, — сказал он. — Поехали со мной. Машину оставьте, о ней позаботятся.
Он щелкнул пальцами, и к ним подъехал стоявший поодаль лимузин. Они втроем сели на заднее сиденье, мотоциклисты снова заняли свои места по бокам машины.
— Бинг, какими словами мне благодарить тебя? — спросил марокканец, когда кавалькада сдвинулась с места.
— Не говори ничего, — ответил Бинг. — Нам просто повезло. И позволь представить тебе Мелину Линдси. Не знаю, где бы я был без ее помощи. Она дочь сэра Фредерика Линдси, я рассказывал тебе о нем.
— Ну конечно, — ответил министр. — Сэр Фредерик Линдси был великим человеком. — Он слегка наклонился вперед и взял руку Мелины в свою. — Как я могу поблагодарить вас за спасение моего сына?
