Книга Одержимый любовью - Лора Лэндон

Экипаж герцога на большой скорости катился по сельской местности. Для поездки в Хейвуд-Эбби погода стояла отличная. Селия была неописуемо счастлива, что у них с Джонасом появилась возможность провести время вместе. И что еще важнее, Аманда с ее братом пережили почти трехчасовую совместную поездку в весьма тесном пространстве и не уничтожили друг друга. Хотя было очевидно, что Аманда со своими критическими замечаниями до предела испытала терпение Хардли.

Селия задержалась взглядом на красивом лице Джонаса и улыбнулась. Он не спускал с нее глаз, и это продолжалось почти всю дорогу. Нахождение в непосредственной близости от него самым странным образом повлияло на Селию. По правде говоря, она была рада, что они с Джонасом не одни в экипаже. Ее воображение рисовало целый калейдоскоп того, что могло бы произойти между ними, будь они одни. Причем она была уверена, что если бы это произошло, то ей бы точно понравилось.

– Так вы закончили делать свои уничижительные замечания, леди Аманда? – напряженным голосом поинтересовался Хардли.

– Я не ставлю перед собой цель унизить кого-то, ваша светлость. Я просто излагаю свое мнение.

– И ваше мнение заключается в том, что если бы выбор, не дай бог, был оставлен за вами, вы бы покончили со всем сословием пэров? И разделались бы со всей правящей системой государства, какой мы ее знаем?

– Разумеется, нет, ваша светлость. Я просто говорю, что социальное положение не обязательно соответствует интеллекту или уважению. Что многие высокопоставленные в обществе особы считают себя такими величественными, что к рабочему классу относятся как к турецкому ковру у себя дома. Кроме того, боюсь, что большая часть верхушки общества так давно не шевелила мозгами, что ум, которым ее наделил Бог, просто атрофировался.

– Из всех…

Если бы взглядом можно было убить, Аманада превратилась бы в горстку пепла.

– Пожалуйста, не думайте, что моя критика направлена в ваш адрес, ваша светлость.

– Конечно, нет, – пробормотал сквозь сжатые зубы Хардли. – С какой стати мне думать, что ваши слова имеют отношение ко мне?

– Но в нескольких случаях вы ведь дали понять, что предпочитаете пренебречь моим мнением.

– Но это лишь потому, что вряд ли вы понимаете хотя бы один из сложных аспектов, которые находятся на рассмотрении в палате парламента.

– Что ж тут непонятного? Необходима реформа. Повсюду бедность и жестокое обращение. Семьи рабочих живут в ужасных условиях. Дети голодают. Женщины вынуждены продавать себя, чтобы заработать…

– Довольно, женщина! В приличной компании такие темы даже не упоминаются.

– Но замалчивание этих проблем не искоренит их, ваша светлость. Как можно ожидать изменения политики правительства, если реформы мы оставляем на усмотрение людей, которые считают, будто замалчивание проблемы решит ее?

– Просто реформы продвигаются медленно.

– Скажите об этом сотням детей, которые каждый вечер отправляются спать голодными. И множеству младенцев, которые не доживут до завтрашнего рассвета.

С каждой фразой Аманда становилась все более разгневанной, и Селия понимала, что ради всех присутствующих самым мудрым решением будет объявить перемирие. Они уже почти подъезжали к имению.

– Твоя точка зрения оправданна, Аманда, – сжала руку подруги Селия, – но окажи услугу моему брату и постарайся с ним больше не спорить сегодня. У него был трудный день.

– Ладно, – согласилась наконец Аманда, но все же бросила в сторону Хардли последний убийственный взгляд. – Я пожалею его из-за особого расположения к тебе, Селия.

– Спасибо. Ты сможешь возобновить свое подтрунивание завтра.

– Буду ждать с нетерпением, – закатил глаза Хардли.

Селия перевела взгляд на Джонаса, и улыбка на его лице согрела ей сердце. Прежде чем двое соперников успели что-нибудь еще сказать друг другу, экипаж свернул на длинную подъездную дорогу, которая вела к Хейвуд-Эбби. Селия выглянула в окошко и сосредоточила свое внимание на особняке, который мог стать ее будущим домом.

– Он прекрасен, Хейвуд!

– Однажды он станет прекрасен, – согласился Джонас. – Здесь еще многое нужно сделать.

Повсюду сновало множество рабочих. Кто-то менял окна на трех этажах, кто-то укреплял строительным раствором кирпичи, кто-то менял черепицу на крыше.

Работы было полно, как снаружи, так и изнутри.

Экипаж остановился. Лакей поспешил открыть дверцу и откинуть ступеньку. Джонас выбрался первым и протянул руку.

Селия вышла следом за ним и остановилась прямо у дверцы экипажа, чтобы осмотреться вокруг. Если они с Джонасом поженятся, то здесь она и будет жить.

Кирпичный особняк был очень красивым, шесть ступеней вели наверх к огромному портику. Четыре массивные колонны поддерживали остроконечную крышу.

С каждой стороны от гигантской входной двери располагалось по четыре окна размером от пола до потолка. Несколько слуг, выстроившихся в одну линию, ждали, чтобы помочь гостям графа. Единственным, кого узнала среди них Селия, был Банди, дворецкий Джонаса из Лондона.

– Ты сильно разочарована? – прошептал Джонас, прежде чем отпустить руку Селии.

– О, вовсе нет, – выдохнула она, подарив ему самую теплую улыбку. – Я только что влюбилась в твой дом. Совсем так же, как в его хозяина.