Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Короче, идет он эти метры, оставшиеся от банка до машины, и сам не знает, дойдет ли.
Но дошел. Оглянулся. Вокруг на площади пусто. Серое, длиннющее, на весь квартал, здание банка, облицованное мрамором, стоит прочно. В советское время тут, наверное, было какое-то союзное министерство или главк. А теперь новые хозяева поставили черные зеркальные окна и двери с бронированными стеклами, за которые не заглянешь. И оно стало «Эксилбанком».
Андрюха читает газету. Увидел его, согбенного под мешками, выскочил. Открыл дверцы салона.
Запихнули-затолкали холщовые мешки с твердыми денежными кирпичами на заднее сиденье. Огляделись вокруг. И по газам.
«Девятка» вылетела из ряда на стоянке как пуля. А он все оглядывается назад. Не тянется ли кто за ними по улице, нет ли хвоста.
Кое-как заталкивают они себя с мешками в лифт. Тащатся по коридору шестого этажа.
В кабинете он открывает свой большой железный ящик. Вынимает оттуда все папки с бумагами. И забивает его под завязку, сверху донизу, этими денежными кирпичами.
Уф! Экспедиция, кажется, удалась. Но это только малая, самая малая часть предстоящей ему работы. Теперь главное. На эти деньги он должен выкупить акции газеты у трудящихся журналистов.
Так наступает финал борьбы за власть над «молодежной газетой». Борьбы, которая то разгоралась, то затухала все эти годы. Но не заканчивалась никогда. Очередной ее раунд начался год назад. Когда бородатый нахал Федя Пыжий «снюхался» на почве издания «делового листка» с крупнейшей в стране газовой монополией. И предложил ей выкупить акции молодежки.
«Группа четырех» была неприятно удивлена: на этаже появился сам глава «Газдома» – коротышка Бем Бахиров – в сопровождении длинного, чернобородого, глаза навыкате Федора. Срочно собралось совместное заседание редколлегии и дирекции. А как иначе – пришел инвестор! Но разговор получился какой-то слегка странный. Бем маленького роста (метр с кепкой), лицо круглое, обветренное, красное. Простой как сибирский валенок. Будто он и не государственный человек, глава крупнейшей компании, а мужик «от сохи», точнее «от трубы».
Протасов рассказывает:
– Вот есть у нас инвестиционная программа. Надо закупать компьютеры, построить типографию…
А Бем ему в ответ:
– А у нас есть газ и огромное количество ненужных труб, старых автомобилей, буровых установок, цемента. Мы готовы внести их в уставной капитал вашей газеты. А там уже сами решайте, как и каким способом вы будете использовать это добро. Можете продать…
Редколлегия после этого визита решила: «Надо продаваться!» И журналисты, которые еще несколько лет тому назад кричали о независимости, уже готовы отдать контрольный пакет и присягнуть на верность новому хозяину.
У деловых другое мнение. Как-то под вечерок Володя Протасов передал из уст в уста Дубравину:
– На соседней улице, в здании номер пять, жду тебя через час.
Александр явился. И узрел в небольшом уютном офисе всю честную компанию в составе четырех человек. То есть самого Протасова, Чулёва, Паратова и примкнувшего к ним Володьку Слонова, представителя прогрессивных журналюг из Забайкальской корневой системы. Состоялась «тайная вечеря», на которой они решили: «Газдому» молодежку не продавать. Потому что с его приходом придет само государство. И независимость газеты на этом закончится. А самое главное – все их труды и старания по созданию новой газетной экономики станут ненужными. Зачем что-то менять, если можно сидеть на шее у богатого хозяина и ничем не заморачиваться. Ну, соответственно, при таком раскладе они тоже окажутся лишними на этом празднике жизни. И вынуждены будут покинуть родные пенаты. А плодами их труда воспользуются победители. И халявщики. Но не партнеры.
Решили дать бой на первом же совете директоров, который и должен принять постановление о продаже акций. Стали считать голоса. И тут открылось, что при голосовании, если до него дойдет, они разделятся поровну. И решение может просто зависнуть в воздухе. А это очень опасно при таком нестабильном настроении акционеров-трудовиков. Ведь в любой момент сторонники «Газдома» могут начать организованную скупку акций. И тогда никто из руководства холдинга уже не сможет контролировать процесс перетекания власти в народном предприятии. В этот момент общей растерянности Протасов, словно Архимед из ванны, выкрикивает со своего места:
– Эврика! – и лицо его расплывается в хитрющей улыбке. – А ведь у меня как у председателя совета два голоса! Так когда-то было записано в уставе. Теперь эта уловка и сработает. Только не в пользу сторонников продажи газовому монстру.
– Ну хорошо. Отобьемся мы от этой участи, – замечает Дубравин. – Но ведь и сами мы выкупить контрольный пакет не можем. Нам нужна не просто власть. Нам нужны инвестиции, чтобы продолжить модернизацию. Причем проводить ее надо быстро. Значит, газете все равно нужны партнеры-инвесторы. Может, надо поискать не среди сырьевиков, а среди младореформаторов?
На эту его тираду «старшие акционеры» Протасов и Чулёв сначала переглядываются, а затем заявляют:
– Да, мы уже ищем таких. И почти нашли…
Далее под страшным секретом они рассказывают о своем плане. Он одновременно прост и гениален. Кредит можно взять в дружественном банке. Но так его не дадут. А вот под залог своих акций – можно. И договоренность почти достигнута.
Расходятся заговорщики по одному. Оглядываясь по сторонам.
* * *
Все в общем-то так и произошло. Как планировалось. В решающий момент на совете голоса разделились поровну. И Протасов, державшийся за демократию, устав общества и регламент, метнул на стол свой козырь:
– Решение о продаже пакета акций «Газдому» не принимается!
– Как?
– Почему?!
– Этого не может быть! – полный агрессии, вскакивает с места главный сторонник продажи «ридной неньки-молодежки», бывший львовский собкор с незалежной ныне Украины Федор Пыжий. – Да, я вас, б…! – Глаза его мечут молнии, а голос подобен грому. Но рядом с ним из кресла встает Дубравин. И отвечает агрессией на агрессию:
– Сядь, Федор! Не ори! А то я не посмотрю, что тут высокое собрание. Заеду в рыло!
Веский аргумент, произнесенный к месту и вовремя, производит нужное воздействие. Федор плюхается в кресло. Теребит себя за бороду. А в это время Володя объясняет недоумевающим членам совета свою простую, очень похожую на фигуру из трех пальцев комбинацию:
– По уставу у председателя совета два голоса. Я голосую против. Значит, счет пять-четыре в нашу пользу.
Народ требует устав. Документ, как положено проштампованный, подписанный и сшитый, немедленно извлекается из глубины сейфа. И изумленный совет убеждается, что все вышесказанное есть сущая правда.
Пришибленный ею народ тихо расползается по кабинетам. А Протасов, Чулёв и Дубравин уже готовят второй раунд. Большой выкуп.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
