– Сварили, блин, супчик…
И навалилась тьма. Спасительная в какой-то мере, но глухая и безответная, как земля на глубине четырех метров.
Когда из центра мониторинга Измайлову доложили о драке в столовой сектора прибывших, первым его побуждением было отправить туда отделение автоматчиков, снова запереть всех по камерам и прекратить всякую вольницу. Но все произошло настолько быстро, что предотвратить уже ничего было нельзя, а значит, и в поспешных решениях не было необходимости.
– Я бы оставила все как есть, – выразила свое мнение Милявская на собранной по поводу происшествия летучке.
– Из каких соображений? – поинтересовался полковник.
– У них там образовался и развивается отдельный, обособленный социальный кластер, – пояснила начмед. – У них есть яркий лидер, который уверенно держит все под контролем. Молодой, но уже опытный, сильный, волевой. Вокруг лидера уже сформировалось некое ядро кластера, из таких же молодых и сильных, но готовых подчиняться вожаку. У них есть женщина репродуктивного возраста, что немаловажно.
– Вот она лидеру и достанется. – Измайлов поморщился.
– Это как раз не факт. – Милявская покачала головой. – Вы не понимаете женщин. Они очень часто симпатизируют не сильным и грубым, как было бы логично с точки зрения эволюции, а, наоборот, слабым. Пока она тяготеет к приемному сыну полковника Рощина, например, но при необходимости на этот процесс можно будет повлиять извне. Или мотивировать саму девушку каким-то образом, или, что мне представляется более правильным, подкинуть к ним в сектор еще четыре, может, пять женщин репродуктивного возраста из нашей «женской зоны». Согласятся они с радостью, сами понимаете, так как в секторе им будет предоставлена хоть какая-то свобода, а сейчас у них перспектива всю жизнь работать матками в одиночных камерах. Тут куда важнее другой фактор. Понимаете, если мы сейчас отдадим Андрею сектор в полное и безраздельное пользование, там возникнет отдельный кластер. А если мы еще и женщин туда подкинем, то этот кластер даст отдельный, генетически обособленный от остального бункера росток. И тогда мы получим возможность время от времени разбавлять кровь одной ветки кровью из другой. В противном случае у нас неизбежно возникнут проблемы с близкородственным скрещиванием.
– Пожалуй, – согласился Измайлов. – Тогда отберите им самых лучших женщин, молодых, крепких. Мы тут числом будем брать, а они там качеством.
– Все верно. Надо только выдержать этих женщин в «женской зоне» хотя бы недельку, парочку осеменить у них на глазах, чтобы они в полной мере понимали, что их тут ждет. А уже потом предложить перебраться в другие условия, где нет одиночных камер и обязательного запланированного зачатия. Тогда они там проще впишутся.
– Меньше будут права качать, что называется. – Полковник усмехнулся. – Ну, значит, так и поступим. Звягин, направь туда вооруженную группу, пусть уберут трупы и прикончат раненых, если остались. Тела сжечь в медицинском крематории, это Ирина тебе обеспечит. И все, больше никаких вмешательств. Пусть развиваются. Что у нас с подготовкой к вылазке?
– Понадобится еще дня три, – ответил Грохотов. – Лабораторию монтируем. Добровольцы нашлись, сейчас мы с Ирой тренируем их на реальном оборудовании. Успехи есть, уверен, что справимся. У меня только из головы не выходит это канализационный коллектор, что вы показывали. Времени прошло много, мутанты под землей вполне могли добраться сюда. Может, лучше все же их там замуровать, от греха подальше?
– Затратное дело… – скривился Звягин. – Техники придется много угробить. Как минимум один «УАЗик», на котором мешки с бетоном и воду везти, и БТР для буксировки бронемобиля.
– Я чуть другой вариант предложить хочу. – Грохотов покачал головой. – Можно ведь все подготовить для пломбировки люка, но технику не выводить.
– Держать под парами, что называется? – сразу сообразил Измайлов. – И выдвинуть, если на авангард вылазки нападут мутанты?
– Именно! – подтвердил Грохотов. – Разделить вылазку на две группы. Первая, условно, «смертники». Они выйдут и начнут собирать образцы. Если соберут и укроются в шлюзе, то все прекрасно, на том и закончим. Но если будут проблемы с мутантами, тогда выдвинется вторая группа, условно «инженеры». Они запломбируют люк и уже в спокойной обстановке соберут образцы, вернутся в бункер и начнут исследования.
– Очень разумно! – одобрила Милявская.
– Да, в таком виде и я не против, – кивнув, произнес Звягин.
Пока шла подготовка к вылазке, в заблокированном секторе решали свои проблемы. Кирилл уже два дня фактически не приходил в сознание. Он бредил, метался, температура у него то взлетала за тридцать восемь, то падала ниже тридцати шести. Рита перебралась к нему в комнату, Андрею, хоть он и не одобрял такое решение, пришлось с ним смириться. Он дал поручение Стасу и Владу перетащить в комнату Кирилла еще одну кровать, для девушки. Когда Кирилла бросало в жар, она прикладывала к его лбу холодный компресс, когда он остывал, как ледышка, раздевалась догола и без стеснения забиралась к нему под одеяло, пытаясь согреть теплом собственного тела. Во время редких просветлений сознания Кирилла она кормила его с ложечки и смазывала растрескавшиеся губы водой. За эти дни Рита разительно изменилась – похудела, осунулась, сделалась волевой и твердой, и никто уже не слышал от нее «я балдею» или других жаргонных словечек.
Друзьям было заметно, что подобные перемены Андрею не по душе. Все понимали, что на Риту он глаз положил с самого начала, но принимать какие-то авторитарные решения по этому вопросу он, похоже, не собирался, а позволял событиям развиваться естественным образом.
– Есть такие бабы, которые всегда слабаков выбирают, – как-то попробовал утешить Андрея Влад. – Они сильных просто сторонятся. Боятся, что настоящий мужик из них будет веревки вить. Это такие… любительницы доминировать. Зачем тебе такая? Посмотри, в кого она превратилась из прикольной московской телочки…
Андрей подобные разговоры не поддерживал. Обозначив после драки и перестрелки в столовой свою позицию лидера, он сразу наметил и кардинальную линию своего правления. Умеренная демократия, творческая свобода и инициатива для тех, кто способен ее проявить, и жесткий диктат, даже рабство в отношении тех, кто хотел бы вести паразитический образ жизни. Всех, кроме своей команды, Андрей велел запереть по камерам, а Влад, Стас и Олег этот приказ исполнили, не обращая внимания на визг женщин и угрозы бывших «слуг народа». Условием выхода было согласие работать на общее благо на равных со всеми правах, при равной со всеми ответственности. За три дня ни один не согласился выйти. Из принципа Андрей запретил подавать им горячую пищу, так как именно из-за нежелания участвовать в ее приготовлении они устроили потасовку. Поэтому Рита, при поддержке здоровяка Стаса, просто разносила всем положенную им норму консервов, воды и хлеба. Но и тут ни разу не обошлось без конфликтов – бывшие депутаты и работники администрации требовали соблюдения их прав и призывали подумать об ответственности. Стас к их мольбам оставался глух, в случае необходимости просто показывая возмутителям спокойствия огромный кулак.
