Эвелин положила руки на колени и улыбнулась.
— Да, пожалуйста, это было бы замечательно.
Джейн налила в высокие бокалы колу, положила кубики льда.
— Ну, — Джейн улыбнулась девушке, — я могу вам чем-нибудь помочь? Харви вернется только вечером.
— Вы его жена? — спросила Эвелин.
— Нет.
— Но вы… здесь живете?
— Да, я помогаю по хозяйству, можно так сказать.
Эвелин с облегчением перевела дыхание.
— Думаю, я должна сказать, кто я.
— Неплохая идея.
Эвелин облизнула губы. Словно маленькая девочка, зажала коленями руки.
— Я его сестра.
— Сестра Харви? — удивилась Джейн.
Девушка нервно кивнула.
— На самом деле — только наполовину. Я… я не думаю, что он знает обо мне.
— Не понимаю… — Джейн недоуменно покачала головой. — Почему Харви не знает, что у него есть сестра?
Эвелин снова нервно облизнула губы.
— Он не рассказывал вам о своей матери? Думаю, что нет. Он ее ненавидит. — Эвелин часто заморгала, очевидно отгоняя подступившие слезы. — Знаете, мне это трудно понять. Я люблю свою маму и не могу представить, что кто-то ее ненавидит. — Слезы все-таки заструились по ее щекам. — Извините, Джейн, я так рада, что встретила вас! Я до смерти боялась ехать сюда, но должна была это сделать.
— Почему? — мягко спросила Джейн, ее сердце тянулось к этой девушке.
— Я просто хотела познакомиться с братом. Мне от него ничего не нужно, только увидеть его. Я росла одна, и теперь, когда узнала, что у меня есть брат… Но еще больше я хотела встретиться с ним ради мамы. — В голосе Эвелин зазвенело отчаяние. — Она не видела его с тех пор, как Харви исполнилось одиннадцать. Я узнала обо всем только два года назад, когда умер мой отец. Для меня это было как гром среди ясного неба. — Эвелин заплакала. — Мне хотелось, чтобы они снова были вместе. Это неправильно — все, что случилось. Она любила Харви.
— Где сейчас ваша мать? — спросила Джейн, выйдя из тупого окаменения.
— В Шеппартоне, в отеле «Виктория». Мы приехали вчера.
Джейн почувствовала странную легкость, будто приезд матери Харви открывал перед ней какие-то новые возможности. Она понимала: в этом неизвестно почему возникшем ощущении нет ничего рационального. Скорее всего, ей уготовано новое крушение, и все же…
Эвелин глубоко вздохнула и залпом выпила содержимое своего бокала, словно набиралась храбрости для продолжения разговора.
— Я сказала маме, что поеду и познакомлюсь с Харви. Меня-то он не может ненавидеть, правда? Он даже не подозревает о моем существовании. Харви никогда не говорил вам обо мне или о моей маме?
Джейн покачала головой.
— Нет, он вообще не любит говорить о своем прошлом.
— Может быть, потому, что оно для него не важно, — тихо проронила Эвелин.
— А может быть, ему слишком больно, — предположила Джейн.
Девушка удивленно взглянула на нее.
— Вы так думаете?
— Трудно сказать, что он чувствует. — Джейн помолчала. — Может быть, вам лучше вернуться в отель, а я поговорю с ним?
Эвелин с благодарностью посмотрела на нее.
— Вы это сделаете?! Правда?! Вы думаете, он захочет меня видеть?!
— Не знаю.
Она действительно не знала.
— Понимаете, мама старалась… но ничего не получилось. — Голос Эвелин снизился до шепота. — Мистер Лоу… обращался с ней очень плохо. Мама подождала, пока Харви исполнилось одиннадцать лет, и уехала. Она решила, что он уже достаточно большой мальчик и не нуждается в ней так, как раньше, а взять его с собой она не могла.
— Почему?
— Мама говорит, что он принадлежит этому краю: охота, рыбалка, любовь ко всякой сельской работе — с лошадьми, с овцами… Она полагала, что было бы жестоко отрывать его от всего этого, но для нее это было самое тяжелое в жизни. — Эвелин глубоко вздохнула. — А поскольку отец Харви запретил ей всякие контакты с сыном, она никогда его больше не видела.
— Должно быть, для нее это было ужасно. — Джейн понимала, что ее слова — всего лишь невыразительное клише, совсем не соответствующее тому, что чувствует и она, и Эвелин, но просто не знала, что сказать.
— На кого он похож? — поколебавшись, спросила Эвелин. — Он красивый? — Она смутилась. — Мама говорит, он был совершенно диким ребенком, вечно пропадал на пастбище, кого-то ловил, в кого-то стрелял, прекрасно бросал лассо.
— Ну вообще-то, — Джейн улыбнулась, — сейчас он вполне цивилизованный человек: ест ножом и вилкой, читает книги и не смущается ни в чьем обществе.
— Спасибо, что вы так добры ко мне, — сказала Эвелин и встала. — Надеюсь, вы сможете нам помочь. Я хочу сказать… чтобы Харви не отказался с нами встретиться.
— Постараюсь, — пообещала Джейн.
Эвелин на мгновение замялась.
— И еще, пожалуйста, я вас очень прошу. — Девушка наклонилась, подняла пластиковый пакет и протянула Джейн. — Не могли бы вы передать ему это? От мамы.
Харви вернулся домой поздно, молча съел ужин. Джейн предоставила его самому себе и заговорила с ним только в гостиной, где он разыскивал какую-то книгу на полках.
— Тут днем кое-кто был, хотел тебя повидать, — начала она.
— Да? И кто же? Почему ты не направила его в контору?
— Я думала, что ты все же приедешь на ланч. К тому же не «его», а «ее».
— Ну так кто это был? — рассеянно спросил Харви, все еще занятый поисками книги.
— Твоя сестра.
Рука Харви замерла на корешке книги. В наступившей тишине Джейн слышала удары своего сердца.
— У меня нет сестры.
— Это дочь твоей матери, твоя единоутробная сестра.
Харви резко обернулся и с плохо скрываемой яростью спросил:
— Какая сестра?! Что, черт побери, происходит?!
— Ее зовут Эвелин. Ей семнадцать лет, и она приехала сюда, чтобы познакомиться со своим братом.
Лицо Харви будто окаменело, и Джейн затрепетала при мысли о том, что скрывается за этой ледяной сдержанностью.
— Чего она хочет? — спросил он.
— Познакомиться с тобой.
— Где она сейчас?
— В Шеппартоне, в отеле «Виктория». — Джейн перевела дух и добавила: — Там же и твоя мать. Она тоже хочет тебя видеть.
— Но я не хочу их видеть! — огрызнулся Харви.
— Чего ты боишься?
— Я не боюсь. — Он презрительно усмехнулся. — Мне нечего ей сказать, вот и все. Мне было одиннадцать, когда она бросила меня. Ни письма, ни одной паршивой поздравительной открытки на день рождения! А теперь она ждет, чтобы я раскрыл ей свои объятия и радостно пригласил в гости?
