Он вынул из кармана флакон, налил несколько капель в крошечный стаканчик и сказал мисс Айронкестль:
— Примите. Это противоядие.
Мюриэль, не колеблясь, глотнула жидкость; то же сделал Дарнлей. Она видела, что их примеру последовали черные и Чешуйчатые. Черные употребляли для этой цели такие же стаканчики, как Дарнлей, прочие — что-то вроде трубочек, содержащих жидкость.
— Ну, вот мы и предохранены! В путь! — сказал Дарнлей.
Теперь стали продвигаться вперед быстро, не забывая все же необходимых предосторожностей.
Дарнлей сообщил:
— Все эти племена обладают искусством наводить сон, путем сжигания или испарения некоторых веществ; но им известно также и противоядие, и мы сейчас его приняли. Принять его следует по меньшей мере за полчаса, чтобы оно успело подействовать.
— Когда мы доедем? — переспросила Мюриэль.
— И трех километров не осталось. Разрешите дать последние указания.
Он позвал двоих черных и союзников.
В продолжение нескольких минут речь чередовалась со свистом.
— Ну, мы готовы! — сказал исследователь, возвращаясь к Мюриэль. — Теперь остается только положиться на счастье.
…Мюриэль была поражена, когда увидела десятка полтора Чешуйчатых людей, взбирающихся на скалы. Достигнув вершины, они исчезали.
— Это настоящие техники камня, — объяснил Дарнлей. — Им знакомы все выходы.
Снова замедлили ход. Люди и животные двигались в глубоком молчании. Дарнлей пошел за авангардом, приказав Мюриэль следовать за ним на расстоянии.
Прошло с полчаса, затем раздался свист; Дарнлей и его люди бросились бежать. Мюриэль не могла удержаться, чтобы не последовать их примеру.
Они достигли Красной Поляны. Поднимался дымок, распространявший ароматный запах. Несколько сот обезумевших созданий кружились в бешеной пляске, а на земле лежала кучка людей, белых и черных.
— Отец! — воскликнула Мюриэль. И тише добавила: — Филипп!..
Дарнлей, черные и союзники его загородили выход.
Чешуйчатые, казалось, выросли из скал; они метали воспламененные ядра, которые быстро сгорали, производя зеленый дым… Среди отряда, теснившегося у выхода из ущелья, десятка два Чешуйчатых выполняли тот же маневр.
Тем временем неистово вертящаяся толпа замедлила движение. Можно было различить существ двоякого рода: одни, похожие на спутников Дарнлея, вероятно, были мужчинами; другие, более коренастые и малорослые, со странными мешками обвислой кожи на груди, должно быть, были женщинами. Наконец, более хрупкие создания, из них иные совсем маленькие, могли быть только детьми.
На минуту мужчины сбились в кучу, и Дарнлей наблюдал за ними с некоторой тревогой.
— Они побеждены! — сказал он Мюриэль, только что к нему подошедшей, — через несколько минут они будут обессилены, но возможен момент отпора, который стоил бы напрасных жертв.
Никакого нападения не последовало. Сначала свалились дети, затем упало несколько женщин и зашатались мужчины.
— Слава богу! — прошептал Дарнлей. — Они у нас в руках, мы пришли вовремя.
— А отец и его друзья? — простонала Мюриэль.
— Бояться нечего. Если бы даже у меня не нашлось чем их разбудить, осталось бы только подождать, пока наркотическое средство потеряет свою силу. Но я давно во всеоружии.
Мужчины Красной Поляны падали теперь один за другим так быстро, что через каких-нибудь десять минут не осталось на ногах ни одного.
— Ну, это на несколько часов, — сказал Дарнлей.
Мюриэль была уже около отца, которого она конвульсивно сжимала в своих объятиях. Дарнлей извлек из кармана флакон прозрачной жидкости, открыл его и погрузил в него тонкий шприц.
Затем он сделал в последовательном порядке уколы Айронкестлю, Маранжу, Фарнгему, Гютри, Дику и Патрику, после чего всем черным, а спутники его тем временем развязывали их путы.
Мюриэль ждала с замиранием сердца.
Прежде всех проснулся Айронкестль, затем Маранж и сэр Джордж. Несколько минут они были как в тумане.
Наконец, глаза Гертона вспыхнули: он увидел дочь и радостно вскрикнул. Затем он увидел Дарнлея и начал вспоминать.
— Что случилось? — прошептал он. — Ведь мы попали в плен.
— Вы освобождены! — сказал Дарнлей, пожимая ему руку. Филипп и сэр Джордж также пришли в себя.
При виде Мюриэль Филипп пришел в радостное неистовство:
— Спасена! Вы спасены!
Последним проснулся Гютри. Стряхнув с себя туман, он испустил крик ярости. Вид валявшихся на земле Чешуйчатых гипнотизировал его. Он бросился к ним и швырнул двоих в воздух с яростным гиканьем.
— Остановитесь! — закричал Гертон. — Ведь это побежденные.
Сконфуженный Гютри опустил бесчувственные тела на землю.
— Вот мой друг Дарнлей, — представил Айронкестль. — Благодаря именно ему мы избегли…
Он остановился, а сэр Джордж спросил:
— От какой же опасности нас избавили? От смерти?
Дарнлей улыбнулся:
— Я не знаю. Во всяком случае не от немедленной смерти. В момент, когда мы подоспели, вы должны были удовлетворить их аппетит… особенным образом. Они не едят мяса, но пьют кровь. Когда дело касается им подобных или местных животных, от этого редко происходит смерть. Но, быть может, вы слишком бы ослабели… И, следовательно, не могли бы оправиться. В этих местах живые существа приспособились к очень длительным постам и к значительным потерям крови.
— Так эти скоты — вампиры! — с отвращением брюзжал Сидней.
— Только не в легендарном смысле, — смеялся Дарнлей.
Эпилог ЛЕГЕНДА О РАСТЕНИЯХ
— Эта рыба удивительно напоминает лаксфорель! — заметил Гютри, евший с наслаждением.
— Да, — ответил Дарнлей, — вкусом — бесспорно, но что касается рода и вида — дело совсем другое: здесь ее скорее можно сравнить с чебаком… На самом же деле ни в одной из известных классификаций ей не отводится места.
— Во всяком случае в моем желудке я ей отведу почетное место! — пошутил Гютри.
Собеседники завтракали в гранитном зале, обязанном своей обстановкой изобретательности негров и Чешуйчатых и работе Дарнлея. Его нельзя было упрекнуть даже в отсутствии комфорта: здесь были мягкие сиденья. Что касается ножей, вилок, тарелок и блюд, караван, вернувшийся целым и невредимым, привез их полный комплект.
В просветы виден был пейзаж, состоящий из красного камня, чередующегося с соснами, папоротниками, гигантскими мхами и чудовищными лишаями.
Путешественники, вернувшиеся за три-четыре часа до зари страшно усталыми, заснули и спали, как медведи.
