– Ну, не совсем так. Не хотелось, чтобы он выбирал между мной и бизнесом.
– Ты боялась, что он предпочтет тебя бизнесу, как твой отец?
По ее щекам потекли слезы.
– Это жестоко.
Камилла выпрямилась в кресле и тихо вздохнула.
– Сэм, мы работаем с тобой почти год, пытаясь разрешить проблемы, которые возникли у тебя в юности. Ты рассказывала мне об отношениях с Нэшем, и теперь я знаю, что ты добилась определенных успехов, преодолела свой страх перед мужчинами. Но осталось еще кое-что. Твой отец.
Сэм сжала руками подлокотники кресла, пытаясь унять дрожь. Об этом ей не хотелось даже думать.
– Нет. Ты не права.
Камилла удивленно подняла брови.
– Вот как? Тогда почему ты здесь?
– Потому что... – Не найдя нужных слов, Сэм замолчала.
– Ты здесь потому, что тебе нужно с кем-то поделиться. С кем-то, кто не связан с твоими родственниками или с Нэшем. И умеет отделять факты от эмоций. Л права, Сэм?
Она энергично помотала головой.
– Нет. Я здесь не поэтому.
Ее собеседница продолжала натиск.
– Хочется плакать, Сэм?
– Нет. – Сэм упрямо вздернула подбородок. – Слезы – признак слабости.
– Кто тебе сказал об этом?
– Папа. Он никогда не разрешал нам плакать. Макклауды должны быть выше слез.
Камилла встала, обошла вокруг стола и придвинула кресло поближе к Сэм.
– Но все равно тебе хочется плакать. Ты сдерживаешься, потому что не хотела бы огорчать своего отца, который не разрешал вам давать волю слезам. А ты чувствуешь себя виноватой перед своим отцом. – Прежде чем Сэм ответила, Камилла сжала ее руку. – Не сдерживай себя, Сэм. Плачь, если хочешь.
Будто какая-то невидимая преграда оказалась разрушенной. Слезы ручьем потекли по ресницам и щекам Сэм.
– Папа умер из-за меня, – рыдала она, опустив голову на руки.– Если бы я уступила Риду тогда, он был бы жив. А так у него случился сердечный приступ.
Камилла снова взяла ее руку.
– То, что ты хотела бы пожертвовать собою, своей честью ради жизни отца, благородно, но не разумно. Раньше или позже у Лукаса все равно случился бы сердечный приступ. Не повторяй подобной ошибки с Нэшем. Вместо того чтобы убегать от страха, взгляни ему в лицо. Разве не пришло время для Сэм Макклауд бороться за то, чего она хочет? И в чем нуждается?
Сэм прохаживалась рядом с грузовиком вперед и назад, не решаясь сесть за руль, чтобы отправиться на ранчо Риверсов. После встречи с Камиллой прошла неделя мучительных раздумий, и она наконец приняла решение. Сам по себе вопрос был несложным. Сэм знала, чего она хочет. Она хотела... быть рядом с Нэшем и Колби. Как это сделать – другой вопрос.
Сжав зубы, она прикоснулась к ручке кабины и быстро отскочила назад. А что, если слишком поздно? – в панике подумала она. Если Нэш решил, что она ему больше не нужна? Она встала на подножку грузовика, пытаясь собраться с силами.
Она часто не понимала людей. Почему они так горячо выражают свои эмоции? Сэм не позволяла себе выпускать чувства наружу многие годы. Это спасало ее от угнетающего чувства вины за смерть отца и от отвратительных воспоминаний о Риде Уэстере. В конце концов она научилась так умело скрывать чувства и желания, что они исчезли совсем.
Только не по отношению к Нэшу.
Проклятье! – раздраженно подумала она. Он снова научил ее чувствовать, и теперь она тонула в самых противоречивых эмоциях, самой сильной из которых был страх.
Может быть, отправившись на ранчо Риверсов, она зря потеряет время. Сэм сделала все возможное, чтобы разрушить отношения с Нэшем. Разве она не нашла для этого самые убедительные слова? Огонь и вода, вспомнила она. И оказалась права. Они несовместимы, и их взгляды на жизнь далеки друг от друга.
Но она любила Нэша и слышала от него те же слова. Провести жизнь без него гораздо хуже, чем жить с ним, даже в том ужасном доме. Кроме того, всегда можно найти компромисс. А что, если Нэша связывают с ранчо Риверсов неприятные воспоминания и он хочет убежать от них? Он может купить землю еще где-нибудь, акров десять или около того. У Колби будет лошадь, а у Сэм привычный простор.
Если Нэш потеряет инвесторов из-за нее, она сможет компенсировать часть суммы. У нее остались деньги, полученные в наследство.
Она не представляет, как будет жить без Нэша дальше. Значит, она должна за него бороться.
Но как? Ссутулившись, Сэм села на подножку грузовика.
Нужно поехать туда. Поговорить. Рассказать о своих чувствах.
Решение пришло само собой, будто ниоткуда. Сэм подумала о Камилле. Камилла всегда побуждала ее не замыкаться, дать отдушину любому чувству, хорошему или плохому.
Сэм встала, расправив плечи. Так и быть, решила она. Она расскажет Нэшу о том, как много он для нее значит. Она прижала руку к сердцу. Только бы не было слишком поздно.
Быстро, боясь передумать, Сэм села за руль и запустила двигатель.
Подъезжая к границе ранчо Риверсов, она искала глазами табличку с названием. Вот и знакомые ворота впереди. Но выцветшая и ржавая табличка исчезла, ее заменили на новую. Очевидно, сообщение о продаже участка, решила Сэм и нажала на газ. И Колби, и Нэш по-прежнему называли этот участок «Ранчо Риверсов». А новый знак установили, наверное, для торжественного открытия строительства.
Потом она мельком взглянула на пастбище: справа вдоль свежевспаханной пашни стояли трактора, рядом с ними сеялка. Она удивленно раскрыла глаза. Зачем вспахивать и засеивать поле, уже разделенное на участки?
Она тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Нэш. Самое главное – поговорить с Нэшем.
Рядом с конюшней Сэм заметила его «мерседес» и припарковалась рядом. В тишине она услышала ритмичные удары. Они раздавались из конюшни – Сэм зашла внутрь, но его там не было.
– Нэш?
Послышалась возня и чей-то сердитый возглас из стойла Уиски.
Из стойла высунулась детская голова.
– Привет, Сэм! Мы здесь, – сообщила Колби и снова скрылась.
С колотящимся сердцем Сэм подошла поближе. Нэш и Колби сидели на корточках перед дальней стеной – приколачивали новую кормушку. Нэш придерживал один ее край. Его джинсы были перепачканы, а рубашка пропиталась потом.
Сэм не верила своим глазам.
– Что вы здесь делаете?
Колби подскочила, схватила ее за руку и потянула за собой.
– Мы чинили стойло Уиски, но папа только что попал молотком по пальцу. Может быть, он его сломал? – со страхом спросила девочка. – Посмотришь, Сэм?
