Спустя минут пять мысль насчет того, что «оценила», развеялась в дым, однако острым разочарование Сопелова не было: из сбивчивого рассказа невесты Георгий понял не так уж много, но общая картина вырисовывалась довольно четкая: Диана, поскольку ее папаня, как выяснилось, задерживался где-то за границей еще на сутки из-за нелетной погоды, решила использовать свободный вечерок, как она выразилась, для девичника. То есть провести его в обществе подруги, о которой Сопло в ту ночь услышал впервые и тут же заподозрил, что как раз в этой-то части Диана брешет… Ибо подруга оказалась иностранкой, женой какого-то крутого перца, и пригласила Соплову невесту к себе домой…
На этом месте Жорка отстранил наконец продолжавшую висеть у него на шее невесту, дабы внимательно поглядеть в ее синие очи: уж не взялась ли его ненаглядная Дианочка за спиной женишка за старое? А иначе, спрашивается, откуда у нее, профессиональной проститутки, могут объявиться столь крутые, да еще зарубежные, подружки?..
Синие очи были абсолютно честными и правдивыми и истекали крупными слезами, усилившимися от обиды на Соплово подозрение: подруга «взялась» давным-давно благодаря все тому же папочке, у которого среди иностранцев куча друзей и знакомых!.. И вообще… Может он, в конце концов, перестать подозревать свою будущую жену во всяких гадостях и хотя бы дослушать ее до конца?!
Минуты три ушло на то, чтобы успокоить дрожавшую Диану заверениями в своей лояльности, после чего Сопло узнал главное — как Диана, отправившаяся ночью в туалет, обнаружила там эту свою приятельницу в виде трупа, да еще с огромным синяком на виске…
— Точно трупешник? — попробовал уточнить Жорка.
— Куда уж точнее… — мрачно всхлипнула Диана. — И замочил ее этот чертов Майк… Я слышала, как они цапались, понял?..
— О чем базар-то был?
— А я знаю? Они ж по-английски орали, чего там поймешь?!
— Н-да-а-а… — Сопло задумчиво поглядел на Диану. Он не хуже ее понимал, что именно она будет теперь для этого неведомого Майка козлом, точнее, козой отпущения. Вряд ли американец побежит с повинной по поводу убийства собственной жены, а Диана, особенно если до ее биографии докопаются органы (а докопаются, поскольку речь идет о зарубежном миллионере, обязательно), фантастически удобна в качестве убийцы… Вот же черт! Придется не просто просить Рыбца, а, скорее всего, на колени перед ним вставать… И это еще если связей полковника хватит на то, чтобы отмазать Диану… Должно хватить!..
— Гошенька, придумай что-нибудь, миленький, солнышко, очень тебя прошу… Ну, Гошенька!..
Она снова расплакалась и снова прижалась к Сопелову — дрожащая, мокрая и трогательная до такой степени, что Жорка, в последний раз плакавший лет эдак в шесть или семь, и сам едва не пустил слезу. Однако своего, разумеется, не упустил, тем более что звонить полковнику сданным щепетильным поручением в середине ночи было никак невозможно.
— Успокойся, девочка. — Он погладил мокрые Дианины кудри. — Я займусь этим делом прямо с утра, а сейчас — срочно в постельку. Тебе просто необходимо передохнуть… Но, возможно, одной тебе будет нынче ночью трудновато? Тем более что, кажется, твоя комната не убрана, постельное Машка сняла, но вряд ли перестелила…
— Одна?.. Ни за что!.. — Сопеловское сердце при этих словах дернулось и забилось в два раза быстрее, торжествуя нежданную и неожиданную победу. — Я. Мне нужно что-нибудь выпить…
— Сейчас, курочка моя, сейчас!
Жорка дернулся было к бару, расположенному тут же, в кабинете, но Диана слабым голосом остановила его:
— Нет, Гошенька… прикажи подать что-нибудь прямо к тебе… Ну, ты ж понимаешь… я…
И, к вящему потрясению Сопелова, Диана вопреки всему, что он успел о ней узнать за эти годы, слегка покраснела… Вот это да! Выходит, правду говорят, что самые лучшие жены получаются из профессиональных шлюх?! А он-то, Сопло, казнил себя втайне ото всех, подозревая этих самых «всех» в том, что смеются за его спиной над ним, казнил за то, что впервые (или не впервые?) в жизни не смог устоять перед бабой…
— Я сейчас! — Взволнованный Жорка кинулся к дверям кабинета, усадив прямо на глазах ослабевшую невесту в кресло, дабы собственноручно подготовить «плацдарм любви», в который должна была преобразиться его спальня, где все месяцы его «жениховства», то есть немерено сколько времени, не было ни одной бабы… Кинулся, напрочь забыв, что так и не убрал в сейф бумаги, с которыми занимался до появления Дианы, успев лишь сложить их в папку, а сам сейф, располагавшийся в стене над письменным столом, приоткрыть… Подготовка «плацдарма» отняла у Сопла не менее двадцати минут — его спальня за последние месяцы, несмотря на старания горничной, которую он впускал туда не чаще пары раз в неделю, превратилась черт-те во что. Слава богу, хоть запасы спиртного в баре не иссякли! Зато примыкавшая к ней ванная… М-да!
Будить прислугу он не стал, опасаясь, что Динка слегка очухается от своего страха, припомнит условие, выставленное ею и вынужденно соблюдаемое Соплом, и предпочтет ночевать в отведенной ей комнате, хотя бы и без постельного белья. Как умел, по-быстрому навел приблизительный порядок сам и кинулся назад в кабинет…
Поначалу Сопло ничего не понял, кроме того, что «невеста» куда-то исчезла, во всяком случае, в кабинете ее точно не было. Скорее всего, поднялась в свою комнату переодеться… А что еще можно предположить?
Исключительно на всякий случай Сопелов пересек холл и оказался в просторной прихожей, где дежурили двое охранников. Один из них с интересом глядел в небольшое окно рядом с входной дверью и слегка вздрогнул, услышав голос хозяина:
— Ты, часом, не видел, куда отправилась Диана Кирилловна?..
В доме Сопла Диану по ее настойчивой просьбе все звали по имени-отчеству. Сопелов про себя посмеивался, но не возражал. В глубине души он все еще надеялся, что ему удастся сломить сопротивление Дианы до рокового момента свадьбы. А там, там посмотрим, стоит ли вообще огород городить… А вдруг да проклятая страсть, схватившая Георгия Сопелова за глотку, отступит сама собой, едва он уложит дрянную девчонку в постель?..
— Так она ж уехала… — Лицо охранника выражало полнейшую растерянность, но в глубине вытаращенных на хозяина глаз уже зарождалось беспокойство. — Сказала, вы велели срочно… отвезти… Она джип взяла…
— Что-о-о?!
Здоровенный лоб, услышав, какой сделался голос у Сопла, в ужасе попятился в угол прихожей.
— Какой джип, что отвезти?! — На этот раз Жоркин голос сорвался в визг, и, круто развернувшись, он бросился назад в кабинет. Ему хватило одного взгляда, чтобы обнаружить приоткрытый сейф. И все время, пока он шел к нему, Сопло впервые в жизни молился: «Деньги… Пусть это будут деньги, только деньги… Пожалуйста!..» Кому бы ни предназначалась Соплова молитва — Богу ли, врагу ли рода человеческого, услышана она не была.
Помимо документов, остававшихся на столе и содержащих как списки девиц и сутенеров, работавших на Сопло в разных концах Москвы, так и реальные (а вовсе не те, о которых знал Борода) суммы поборов, получаемых Сопеловым от каждого из «сотрудников»… Георгий был большим аккуратистом в делах, а сейф, в котором содержались эти документы, самой последней модификации — при малейшей ошибке в наборе кода, не говоря о попытке взлома, железный ящик уничтожал в прах все свое содержимое… Код был весьма и весьма сложен, и, кроме самого Жорки, набиравшего его каждый раз с большой опаской, дабы не ошибиться, его не знал никто. На случай, если рука нечаянно дрогнет, Сопло ничего, помимо документов, не предназначенных для чужих глаз, а также расписок в полученных от него суммах за определенные услуги, в сейфе не держал. Деньги, сгори внутри ящика все синим пламенем, было бы жалко: их, в отличие от документов, не восстановишь. Потому и сумма, которую держал в кабинете на всякий случай, была маленькой — то ли две, то ли три тысячи баксов.
