Перед ней стоял Род. Руки в брюки, старые ковбойские сапоги, клетчатая рубашка. Все те же длинные волосы, стянутые кожаным ремешком. И лицо мрачнее тучи.
Сердце бешено застучало.
— А я… подумала, что это Холли с Лорой.
— Все нормально? — тихо спросил он, оглядывая ее с головы до ног.
— «Нормально» — понятие относительное.
— С тобой все в порядке?
Нет, отнюдь. В голове полная неразбериха, она не знает, что думать, что делать, как жить дальше.
— Можно войти? — спросил он.
Она облокотилась о косяк.
— Думаю, не стоит.
Род кивнул: мол, понимаю. Но понял ли?
— Ты уехала, прежде чем я успел с тобой поговорить.
— Да? И что же ты мне сказал бы? — Энн пришлось изо всех сил сжать кулаки: так хотелось погладить его, распустить его волосы. — Прости. Прощай?
— Энн…
— Не нужно. Пожалуйста. — Она глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слезы. — Мне нужно все обдумать, понимаешь? Все произошло так быстро, что я не успела расставить события по местам. Мне нужно время.
Он молча смотрел на нее.
О чем он думает? Угадать нельзя.
— Мною вертели как волчком, — едва слышно произнесла она. — Творились такие события, а я оставалась в стороне, не могла ни на что повлиять. Все происходило как бы само собой. Ситуация вышла из-под моего контроля.
— Разве важно все держать в своих руках? — спросил он.
— Как же иначе? Без этого невозможно жить. Ты можешь меня понять. Ведь столько испытаний выпало на твою долю в детстве… Поэтому необходимо хоть как-то влиять на будущее, знать, что произойдет. — Энн опустила голову. — А когда… ты прикасаешься ко мне, все летит в тартарары. Я не властна над собой, и это приводит меня в отчаяние.
У него был такой вид, будто ему ужасно хочется обнять ее. Но он лишь сунул руки в карманы и проговорил:
— Значит, на этом все? Между нами все кончено?
Ее сердце подпрыгнуло.
— О чем ты?
— О ком! О нас с тобой, Энн, о нас. Можешь сколько угодно заниматься самообманом, но с нами за эти дни что-то произошло. Нечто такое, чего не выразить словами…
— Это был секс, — прошептала она. — Секс, и ничего больше.
— Ты это так воспринимаешь?
Она закрыла глаза и кивнула, хотя прекрасно знала, что все совсем не так. Род коснулся ее лица, и она посмотрела на него. В его глазах светились теплота и нежность.
— Ты ошибаешься. Но не мне тебе об этом говорить. — Он опустил руку. — Ты знаешь, где меня найти. Если передумаешь.
Энн глядела на целый ворох писем, которые принесла ей Этель.
— Пришли с утренней почтой, — сказала верная секретарша.
Энн поморщилась. Сегодня уже пятница, значит, три дня минуло с тех пор, как они с Родом обнаружили любовное гнездышко Шона Ботсфорда. Новости распространялись со скоростью света. Все прознали обо всем, наверное еще до того, как она вернулась в город.
Энн распечатала конверт. Так и есть! Соболезнования от друзей и знакомых! Прямо как будто кто-то умер. Можно даже не тратиться на лишние карточки, одни и те же сойдут.
Она потянулась к чашке кофе, и тут звякнул телефон. Сердце подпрыгнуло, вместе с ним дрогнула рука, и содержимое чашки полилось прямо на конверты, лежавшие на столе. Энн левой рукой сняла трубку, а правой принялась вытирать салфеткой коричневую массу.
— Алло?
Ответа не последовало. У Энн все в груди сжалось. Она знала, что он позвонит, и ждала этого.
— Слушаю вас.
— Мисс Киган?
Сердце успокоилось. Точно так же было и до этого. Она брала трубку, надеясь, что звонит Род, но звонил кто-то еще. Раздавался стук в дверь кабинета, и она бросалась поправлять прическу. Но вместо Рода в кабинет входила Этель.
Чему тут удивляться? Он же сам сказал: ты знаешь, где меня найти. И она согласилась, смирилась с тем, что он не будет звонить, не будет приезжать к ней. Если она хочет, чтобы их отношения продолжались, пусть сама и думает, как с ним связаться.
Звонили из дворца правосудия. Вчера Энн переслала с нарочным документы для иска, но какого-то из них не хватало.
— Хорошо, я во всем разберусь, — пообещала она звонившему и, не дожидаясь ответа, повесила трубку.
Попыталась привести намокшие конверты в порядок, но тщетно. Энн бессильно откинулась на спинку кресла.
Что ж, позвонить Роду? Просто позвонить и сказать, что она не винит его за то, что произошло. Но как это сказать?
Энн подвинула мусорную корзину к столу, сгребла письма в кучу и выбросила их, испытав огромное облегчение.
Она вылила в корзину кофейную гущу, выкинула мокрые салфетки и засунула ее обратно под стол. Вот так-то лучше!
— Привет! На пороге стояла Холли.
— Привет, — поздоровалась она.
— Выглядишь — паршивей не бывает.
— Спасибо за комплимент.
— Не стоит благодарности. — Холли отошла от двери и уселась в кресло для посетителей. — Зря ты сюда заявилась. После того что стряслось, немного отдыха пошло бы тебе на пользу. Не думаешь? Завтра суббота, есть возможность повеселиться.
Да уж, за прошедшую неделю она навеселилась дальше некуда!
Взгляд Энн невольно упал на блокнот на краю стола, испещренный заметками: это она отмечала, кому позвонила, чтобы отменить приготовления к свадьбе.
— А как твой медовый месяц на Канарах? Тебе хоть деньги-то вернули?
— Еще чего! — Энн извлекла из ящика стола два конверта. В одном лежали билеты на самолет, во втором кольцо, подаренное Шоном. — Отправлю все это ему.
— Может, сама полетишь?
— Куда?
— На Канары, куда еще!
— Да ну. — Энн взяла конверт, в котором лежали билеты, и передала подруге. — Бери, не стесняйся! Лети сама.
Холли засияла, но, видимо, для приличия попыталась немного поломаться.
— Нет, я не могу!
— Еще как можешь, — улыбнулась Энн. — Хотя, — она поставила на конверт пресс-папье, — не думай, что путешествие достанется тебе даром.
— Вот оно что, — с опаской произнесла Холли.
— Конечно. В обмен я попрошу тебя присутствовать на встрече противоборствующих сторон: Кейт О’Салливан, Винсент Бергер и Леонард Родригес. Как тебе компания? Боюсь, что, если они снова подсунут мне кабальный договор, я засуну Винсенту его в глотку!
— Обязательно пойду! Такое зрелище нельзя пропустить.
— Я хочу, чтобы ты положительно на меня влияла. А то после истории с Шоном я превратилась в злобную истеричку.
