— Мне кажется, да! — с необычным жаром неосторожно ответила Мэнди, бросив на него пылающий взгляд.
Он удивленно посмотрел на нее, затем спокойно сказал:
— Хорошо. Просто внуши себе, что ты играешь роль в любительском спектакле, и все будет хорошо.
Через два дня Мэнди торжественно сидела между Стивеном и его дядей в машине, направляющейся в Тунис. Она надела то самое нарядное платье, в котором была в роковой вечер с Рамоном, — свой единственный праздничный наряд. Свои роскошные волосы Мэнди уложила греческим узлом на затылке.
— Вижу, что сегодня ты отказалась от кудряшек, — заметил Стивен, окинув ее критическим взглядом. — Мне так больше нравится. Классический стиль идет тебе гораздо больше. Он придает тебе достоинство, которое не менее важно, чем красота. Недурной комплимент, не так ли? — прибавил он смеясь.
— Благодарю вас, сэр! — улыбнулась Мэнди. — Искренние комплименты всегда приятны.
— Разве я когда-нибудь был неискренним? — возмутился Стивен, явно забывая об их отношениях. — Да, кстати, я на днях возвращаюсь в Лондон. Следовательно, после сегодняшнего спектакля ты избавишься от меня, — закончил он.
Пытаясь скрыть смятение, вызванное этим сообщением, Мэнди небрежно сказала:
— Какое облегчение! — и почувствовала, что сейчас заплачет.
Наконец они въехали в ворота, ведущие во двор дома Ренаты. Управляющий указал Стивену, где можно припарковать автомобиль. Профессор и Мэнди вышли из машины и ждали Стивена у входа. Ночь казалась светлой от многочисленных фонариков, развешанных по деревьям. Воздух был напоен запахом цветущих роз.
Приехал ли Рамон? Сердце Мэнди от волнения билось неровными толчками. Только бы этот невероятный вечер прошел благополучно, молила она. «Притворись, что ты играешь роль в любительском спектакле», — сказал ей Стивен. Что ж, она последует его совету. Стивен взял ее под руку и ввел в дом как девушку, которую любит и на которой собирается жениться.
Рената встречала гостей на первом этаже. Из маленькой галереи звучала музыка оркестра. Позже предполагались танцы.
Многие гости уже прибыли, и Мэнди со Стивеном вскоре оказались в кольце друзей и знакомых.
— Моя невеста, Аманда Лаваль, — снова и снова представлял ее Стивен.
С раскрасневшимися щеками и сверкающими глазами, Мэнди бормотала общепринятые в таких случаях слова. Стивен играл свою роль великолепно: обняв ее за плечи, он смотрел на нее с такой нежностью, что Мэнди на минутку усомнилась — игра ли это? Она непроизвольно прижалась к нему, словно ища защиты и поддержки. И все это время сердце ее сжималось от плохих предчувствий, ожидая появления Рамона.
В тот момент, когда Мэнди отошла от Стивена, она услышала позади приветствие, сказанное по-арабски:
— Мир вам!
Она решила, что это Рамон, и ощутила острое волнение, но обернувшись, увидела рядом с собой марабута. В струящихся белых одеждах с рукавами, напоминающими крылья, он выделялся среди гостей своим необычным видом. Удивительная атмосфера уверенности и безмятежности окружала его! Встречая его мягкий взгляд, Мэнди ощущала, как будто целительная рука ложится на ее сердце, придавая уверенность и снимая напряженность. Глубокие темные глаза марабута смотрели на девушку, проникая в самую душу.
— Как может быть, что в этот вечер, когда в вашу жизнь вошла любовь, вы так несчастны?
Она так растерялась, что чуть не заплакала. Мэнди поспешила незаметно смахнуть слезинку, но марабута было не так-то просто провести.
— Не плачьте, дитя мое, — сказал он, с жалостью глядя на нее. — У ваших ног все еще лежит капкан, но если вы будете держаться ближе к жениху, все обойдется. Огромная радость ожидает вас. — Он поднял руку, как бы благословляя ее.
Затем так же таинственно, как пришел, марабут исчез. Мэнди больше не видела его в этот вечер и позже удивлялась: был ли он вообще, или она вообразила эту встречу? Но в тот момент она была слишком возбуждена, чтобы думать об этом. Пройдя через комнату к буфету, она оказалась рядом с пожилым джентльменом, который попытался втянуть ее в разговор о различных лакомствах.
— Что вы скажете об этой восхитительной икре? — как раз спрашивал он, когда страдающий голос: «Мэнди!» заставил ее сердце сжаться.
Повернувшись, она увидела бледного, но, как всегда, собранного Рамона. В его темных глазах чувствовалась пугающая напряженность.
— Я должен поговорить с тобой, — сказал он, уводя ее от пожилого джентльмена, все еще что-то бормочущего насчет икры.
— Мэнди, ах, Мэнди! — простонал Рамон. — Я столько раз пытался добраться до тебя… но мне всегда мешали. Мне наговорили о тебе столько всякого… — Он настойчиво увлекал ее в сторону от остальных гостей.
— Чего именно? — спросила она, собрав всю свою храбрость. — Если ты имеешь в виду мою помолвку со Стивеном Хироном, то это правда. — Мэнди почувствовала, как Рамон вздрогнул, словно от удара. Глаза его погасли. Было совершенно ясно — он убит этим сообщением. Мэнди почувствовала себя ответственной за эти страдания. — Милый Рамон, — виновато заговорила она, — я искренне сожалею о том, что произошло…
— Я знаю, — прервал он. — Тебя заставили отказаться от меня. Они хотят разлучить нас. Но ничего не выйдет.
— Ах, вот ты где, дорогая! Я ищу тебя. — Это был Стивен.
Слава богу! С возгласом облегчения она протянула к нему руку и почувствовала дружеское рукопожатие. «Держись ближе к Стивену», посоветовал ей марабут. Как он был прав!
На мгновение воцарилось тяжелое молчание, мужчины мерили друг друга взглядами. Затем Стивен вежливо сказал:
— Очень мило с вашей стороны, господин Хассан, приехать на вечер в честь нашей помолвки. Надеюсь, вы извините нас, я хочу представить свою невесту старому приятелю, который только что прибыл.
Молча, даже не сделав попытки скрыть свои страдания, Рамон проводил их взглядом.
— Ах, Стивен, это ужасно! — воскликнула Мэнди, когда они отошли достаточно далеко. — Что они делали с ним? Он выглядит как безумный!
— Он расстроен крушением любви, — невозмутимо ответил Стивен. — Что ж, не он первый, не он последний. Все образуется. Надеюсь, он не наделает глупостей. — Его рука ободряюще сжала плечи Мэнди. — Не терзайся понапрасну. Он справится с этим. И хорошо, что у его папочки хватило благоразумия не приезжать сюда. Рената рассказывала мне, что он советовался с ней по телефону, и они оба решили, что будет лучше позволить Рамону самому пройти через это испытание и сохранить достоинство.
— Где твой старый приятель, которому ты хотел меня представить? — поинтересовалась Мэнди.
— Я все выдумал. Просто заметил, что ты нуждаешься в дружеской помощи. Давай потанцуем.
Несколько пар уже кружились по залу, оркестр наигрывал популярную мелодию, милую и печальную. Взволнованная близостью Стивена, Мэнди позволила вовлечь себя в гипнотический музыкальный ритм. Он так тесно прижал ее к себе, что она слышала биение его сердца. Она чувствовала, что тает от блаженства, охваченная глупым восторгом. Все мысли о Рамоне вылетели у нее из головы — не было ничего, кроме музыки и объятий Стивена. Ах, если бы сегодняшний вечер оказался настоящим, как бы она была счастлива!
