— Понятия не имею. Мэрилин Монро? Эрика Хоннекера? Эй, парень, там фильм идет!
— Помнишь, мы рассказывали тебе про скинов, которых Болек отделал в метро примерно месяц назад?
— Очень смутно.
— Я встретил их.
— И что? Каждый день я встречаю десятки скинов. В чем суть-то?
— Суть в том, что теперь я должен Бернштейну сорок тысяч шиллингов.
Лотар подошел к столу и сел:
— Рассказывай.
Я рассказал, что произошло. Во всех подробностях. Даже дословно воспроизвел все реплики, не отрывая при этом глаз от зеркала, будто рассказывал себе самому.
Лотар слушал с возрастающим интересом. А к концу пришел в такое возбуждение, что промчался через всю комнату и выключил телевизор. Потом вернулся и, покачав головой, сказал:
— Если бы можно было торговать комплексами неполноценности, скины бы моментально разбогатели. Не понимаю только, с чего это Болек тогда так разъярился?
— Чтобы понять, тебе пришлось бы тоже выкопать бассейн.
Я умолк. У меня не было уверенности, что виноват был именно Болек. Ведь можно было винить и мои идиотские кроссовки, и тысячу других вещей. Не говоря уж обо мне самом. В конце концов, именно я некоторое время назад весьма настойчиво постучался в дверь пана Куки, потому что мне, видите ли, захотелось на Запад.
Вдруг Лотар встал и сказал:
— Не переживай. Я одолжу тебе денег.
Я удивленно на него воззрился:
— Сорок тысяч шиллингов?
— У меня есть счет в банке, предки переводят туда деньги. Сейчас, правда, остаток не очень большой, но если поговорить с управляющим, я уверен, все можно будет устроить.
— Тогда нам нужно завтра же попасть в банк. Бернштейн возвращается в понедельник. Это последний шанс.
— Я все равно собирался идти туда завтра по поводу кредитки.
Я посмотрел в зеркало и ощутил слабую надежду. В ушах все еще звучали слова шефа:
— Вы приносите счастье, Вальдемар.
Лотар подошел ко мне и встал рядом. Теперь в зеркале отражались две головы. Он ухмыльнулся, будто хотел убедиться, что все зубы у него на месте. Потом потрепал меня по плечу:
— Знаю, что ты чувствуешь. Дело даже не в деньгах. Просто не хочешь, чтобы тебя могли посчитать вором. Особенно в этой стране, где о твоих соотечественниках принято думать плохо. Не волнуйся, завтра спасем твою честь. Воришка Лотар поможет тебе вернуться на путь добродетели. Ирония судьбы. Согласен?
22
На следующий день мы с ним уже сидели в банке на кожаном диване и ждали, когда начальник отдела, некий доктор Хефтль, сможет нас принять. Лотар влез в черный костюм от Армани, я надел другую рубашку и туфли. Туфли мне одолжил Лотар, когда выяснилось, что у нас один размер. По дороге в банк мы зачем-то заглянули в магазин Бернштейна. Лотар очень настаивал. А оттуда прямиком в банк.
В противоположном конце зала показался молодой служащий, с огромной скоростью приближавшийся к нам. Он остановился, сделал приглашающий жест в сторону лифта и сказал:
— Доктор Хефтль ожидает вас в своем кабинете. Следуйте за мной, пожалуйста.
Мы вошли в лифт размером с нашу кухню, и на отполированной до блеска панели слева от двери служащий нажал нужную кнопку. Лифт бесшумно поехал вверх. Через стеклянную дверь я мог следить за изменениями в банковском интерьере от этажа к этажу. Чем выше мы поднимались, тем пустыннее и одновременно просторнее и светлее становились коридоры. На стенах теперь висели картины, на полу стояли статуи. Тот этаж, на котором мы вышли, прямо-таки ломился от образцов современного искусства, навевавших почему-то мысли о пицце, попавшей в центрифугу.
— Да ты не пытайся понять, что на них изображено, — прошептал Лотар.
Молодой служащий остановился перед одной из дверей и сказал:
— Дальше вас проводит секретарь доктора Хефтля. Удачи в вашем деле.
Он вернулся к лифту и поехал вниз.
— Расслабься, Вальди, — сказал Лотар. — Я прекрасно здесь ориентируюсь. Я практически вырос в банке. Не забудь только, что я тебе говорил: разговаривать буду я. И вообще, в течение следующих десяти минут босс — я, договорились?
Дверь открылась, и появилась рыжеволосая женщина в мини-юбке.
— Я секретарь доктора Хефтля, — представилась она. — Он ждет вас. Проходите, пожалуйста.
Следом за ней мы вошли в помещение, раза в два более просторное, чем вся наша квартира.
Начальник отдела доктор Хефтль сидел в противоположном его конце за письменным столом красного дерева и читал какую-то бумагу. Не поднимая глаз, он указал на кресла возле стола и сказал:
— Садитесь, господа. Я сейчас закончу.
Мы приблизились к его столу и уселись в удобные кожаные кресла. Пока Лотар изучал кабинет, я рассматривал самого доктора. Он, наверное, был ровесником моего отца, его слегка удлиненное лицо было гладко выбрито. Серый костюм, не шедший ни в какое сравнение с костюмом Лотара. Галстук повязан неаккуратно. Доктор Хефтль, очевидно, не являлся фанатиком порядка, и на столе царил полный хаос, как после ядерного взрыва. На стене за его спиной висел какой-то талисман. В рамочке под стеклом — сигарета. Ниже болтался маленький молоточек, под которым надпись: «В случае необходимости разбить».
Наконец доктор Хефтль оторвался от бумаги и приподнял ее в руке, чтобы мы могли ее видеть.
— Некоторые люди не понимают, когда следует остановиться, — сказал он и демонстративно бросил бумагу в ящик стола. Потом откинулся в кресле и взял в руки визитку, отпечатанную накануне Лотаром в автомате.
— Господин Вернер. Из Штуттгарта, — прочел он вслух. — Очень приятно. А вы кто же будете?
Лотар пришел мне на выручку:
— Это господин Шмидт. Мой друг и советник по финансовым вопросам.
Доктор Хефтль улыбнулся:
— Когда-то у меня тоже был друг и одновременно советник. Это закончилось довольно быстро, — он посмотрел на нас так, словно увидел идеальную возможность реализовать наконец давно задуманное. — Вы ничего не имеете против, если прежде чем перейти к деловой части нашего разговора мы выпьем чаю? Что-то у меня в горле пересохло.
Мы с Лотаром переглянулись.
— Почему бы и нет? — сказал Лотар. — А если бы у вас нашелся зеленый чай, это было бы просто великолепно.
— Наконец-то передо мной настоящие деловые люди, — сказал он и подозвал секретаршу, стоявшую наготове в другом конце комнаты. — Фройляйн Нич! Зеленый чай для наших гостей из Германии, а для меня — как обычно.
— Через секунду будет готово, господин доктор, — обрадовалась фройляйн Нич и рысью выскочила из комнаты.
— Секретарши, — задумчиво покачал головой доктор Хефтль, — относятся к нам по-матерински. — Он сложил руки лодочкой и повернулся к Лотару. — Господин Вернер? Вы, наверное, хорошо знаете свой город. Штуттгарт, я имею в виду. Скажите, существует ли еще кафе «Соло» на улице Шенеманнштрассе? Там всегда подавали отличный чай с ромом.
