— Правда? Тогда почему, стоило тебе увидеть, что я разговариваю с другой женщиной, ты пулей вылетела из бальной залы?
Она не сразу отвернулась, и он успел заметить на ее лице растерянность и боль.
— Я вышла из бальной залы, — поправила она его. — Там было слишком много народу, а мне хотелось найти место поспокойнее. Изабелла решила пойти вместе со мной, она знала об этой уединенной комнате.
— Поцелуй меня.
Ее глаза округлились от удивления.
— Ты полагаешь, что я буду тебя целовать?
— Если я неправильно понял причину твоего бегства, то у тебя нет оснований для отказа.
Он остановил взгляд на ее губах.
— Те вольности, которые ты позволяла мне в своей спальне, не дают мне покоя с тех пор, как мы расстались. Всего один поцелуй. Докажи, что ты не сердишься на меня.
Он наклонил голову. Она отвернулась.
— Понятно. — Он легонько коснулся губами ее щеки. — Значит, все-таки ревнуешь.
Возмущенная его обвинением, она запрокинула голову.
— Я не…
Фрост начал целовать ее. Крепко, горячо и властно. Эмили пыталась сжимать губы, но это его не остановило. Он отпустил ее руки, взял за подбородок. Умело и нежно действуя языком, он заставил ее отвечать на поцелуи. Фрост стонал, охваченный страстью. Он был почти уверен, что она будет кусаться, но через минуту она оттаяла в его объятьях. Эмили схватила его за плечи и притянула к себе. Теперь ее язык двигался так же энергично, заполняя его рот и вызывая страстный отклик всего тела. Его рука легла ей на грудь.
Фрост помнил ощущение, когда трогал ее набухшие соски своим языком. С той ночи он постоянно возвращался мыслями к ее роскошной груди, которую ласкал, ее крепкому плоскому животу, ее экстазу от доставленного им наслаждения. Он ошибся. Этого ему оказалось недостаточно.
Эмили снова забыла дышать и прервала поцелуй, чтобы глотнуть воздуха.
— О, Фрост…
— У тебя нет никаких оснований для ревности, Эм, — пробормотал он, целуя ее в уголок рта. — Мне нужна только ты.
Эмили опустила глаза.
— Она твоя любовница?
Фрост ответил не сразу, он не был уверен, действительно ли она хочет знать правду. Большинство женщин не желают ничего знать о прошлом своих любовников, но Эмили все еще сомневалась в нем. Ложь только повредила бы ему.
— Да, — признался он и почувствовал, как она напряглась, мысленно отстраняясь от него. Она бы и в самом деле отошла в сторону, если бы он не прижимал ее к стене всем своим телом. — Вернее, была любовницей. Это был короткий роман, и он закончился еще до нашей встречи.
— А ты ей сказал об этом? — Эмили раздраженно взглянула на него. — Она так липла к тебе!
— Ни к чему ревновать, любовь моя. — Фрост усмехнулся. — У меня нет никакого желания возобновлять дружбу с этой дамой.
— Я уже сказала, что не ревную. — Он удивленно поднял бровь, и она надменно пояснила: — Я просто была обеспокоена.
— Тогда мне придется подумать, как отвлечь тебя.
Эмили взвизгнула от неожиданности, когда он вдруг закружил ее. Она чуть не упала. Фрост подхватил ее и бережно уложил на диванные подушки, снял перчатки, стал на колени рядом с ней и положил руку на ее лодыжку.
— Нет, Фрост, не надо.
— Ты любишь слово «нет», — произнес он. Фрост не привык к тому, чтобы дамы отвергали его ухаживания. Женщины всех возрастов обожали его. Он никогда не стал бы принуждать Эмили, но он умел уговаривать. — У тебя такие славные лодыжки!
— Нашел чем восхищаться, — захихикала Эмили.
— Такие изящные тонкие косточки! Так и хочется приложиться к ним губами и укусить вот за это место, прямо здесь. — Он провел пальцем от лодыжки к пятке. — А потом я бы еще больше осмелел…
— Сомневаюсь, что это возможно, милорд.
— Я бы целовал твои изумительные икры. — Его рука скользнула под юбку и смело двинулась вверх. — Твои колени. И еще одно место, достойное внимания.
— Перестань! — попросила Эмили. — Кто-нибудь может войти.
— Глупенькая, дверь заперта, а ключ у меня.
— У тебя? — Эмили с лукавой улыбкой разжала руку и показала ему ключ. Ей все-таки удалось удивить его!
— Скверная девчонка! — проворчал он, щекоча ее под коленкой. — Провела меня.
— Да, — отозвалась Эмили, очень довольная собой.
Фрост все больше возбуждался. Он не мог быть спокойным рядом с этой женщиной.
— Ладно, пусть ключ остается у тебя, — сказал он великодушно, засовывая руку ей в панталоны. — Некоторые замки требуют нежного обращения.
— Фрост! — Эмили собралась возмутиться при его прикосновении, но лишь закусила губу.
— Вы промокли, мисс Кэвел, — пробормотал он, довольный своим открытием. Она хоть и злилась, но все равно желала его. — А ты вспоминала о том, что чувствовала, когда я вкушал мед у тебя между ножками?
— Нет, конечно!
— Лгунья! — Его пальцы продвигались все дальше. — Не надо стыдиться того, что тебе приятны мои прикосновения. А мне приятно доставлять тебе удовольствие. Прошлой ночью, лежа в постели, я прикасался к себе и снова ощущал, как ласкаю тебя языком.
— Об этом не следует говорить.
— О чем? — Его пальцы нащупывали самые чувствительные места. — При одной мысли о тебе моя плоть восстает.
— Это неприлично… — Но то, что начиналось как протест, закончилось тихим стоном. — Ты не должен мне такое говорить.
Фрост продолжал ее гладить, чувствуя, как нарастает в ней возбуждение. Его пальцы все глубже проникали в нее. — Тебе должно быть приятно, что ты имеешь надо мной такую власть. Что я боготворю тебя… Я готов убить любого, кто посмеет прикоснуться к тебе.
Эмили широко открыла глаза, услышав это заявление.
— Но я… У меня никого нет… Я…
Она не успела закричать. Фрост закрыл ей рот поцелуем, упиваясь ее наслаждением. Ее тихий всхлип еще сильнее возбудил его самого. Он знал, как продлить ее удовольствие. Его умелые пальцы ловко массировали и поглаживали ее увлажнившуюся кожу, а чувствительные мышцы промежности сжимались под его рукой. Опьяненный ее запахом, Фрост протянул руку к пуговицам на своих брюках. Ему хотелось прижаться к ней обнаженным телом. Это прикосновение умерило бы его желание. Дальше он позаботится о себе сам. А может быть, уговорит ее посмотреть, как он…
— Лорд Чиллингуорт, вы здесь?
Фрост и Эмили замерли, услышав голос леди Гиттенс. Как Марианна нашла его? Он приложил палец к губам, осторожно вытаскивая руку из-под юбки своей дамы. Бедная Эмили была так сконфужена, что не смела протестовать. Ее лицо побагровело, и Фрост стал опасаться, как бы она не упала в обморок. Он помог ей подняться и расправил на ней юбку.
